Петр Спивак
Бойтесь Фредди Крюгера: он хочет убить. Но это все-таки кино, и только.
Кадр из фильма "Кошмар на улице Вязов"
Вам хочется страхов? Их есть у меня. В какую хронику ни посмотри, кровавые потрясения бесконечно разнообразны в своем однообразии.
2 августа 338 года до н.э. македонский царь Филипп II в битве близ селения Херонея разбил войска Афин и Беотии. При этом конницей македонян командовал 18-летний тогда сын царя, известный нам как Александр Македонский. Надо сказать, многое мешает воспринимать это сражение как одну из славных страниц военной истории. Филипп II устроил победный пир на поле боя, среди неубранных трупов. Афины приговорили своего полководца Лисикла к смертной казни. А среди бежавших афинян был знаменитый оратор Демосфен, организатор коалиции греческих городов. Слово оказалось бессильно перед лицом оружия...
Дальше – пошло-поехало. 2 августа 216 года до н.э. произошла битва при Каннах – одно из 30 самых кровопролитных сражений в мировой истории. За один день погибло и попало в плен от 60 до 70 тыс. человек. Карфагенский полководец Ганнибал наголову разгромил римлян. Но толку из этого смертоубийства не было никакого даже для победителей. Выгодного мира с Римом они не заключили. А в новейшей летописи насилия значатся такие события, как предпринятое Саддамом Хусейном вторжение Ирака в Кувейт 2 августа 1990 года и взрыв бомбы на вокзале в Болонье 2 августа 1980 года – там действовали, видимо, неофашисты. В Италии это день памяти жертв массовых убийств.
«Ворюга мне милей, чем кровопийца», с этим не поспоришь. А еще вспоминается, даже с поправкой на лисье лукавство, песенка: «Какое небо голубое,/ Мы не сторонники разбоя». И голубое небо сегодня есть случай вспомнить. 2 августа 1820 года родился английский физик Джон Тиндаль (ум. 1893), который объяснил этот оптический эффект. Все дело в особенностях рассеивания света при его прохождении через атмосферу. Результат – обычное явление, никому не угрожающее и даже символизирующее мир и покой.
Но от идиллии до ужаса один шаг. Особенно в социальной жизни, в попытках устроения общества. Русский историк и публицист князь Михаил Щербатов, родившийся 2 августа 1733 года (ум. 1790), во времена Екатерины II работал в Комиссии по подготовке нового Уложения, разбирал бумаги Петра I, а на досуге писал трактаты и утопии. Наиболее известное свое сочинение он назвал, как говорится, не слабо: «О повреждении нравов в России». Досталось там и правительству, и двору, и самой Екатерине (которая автора как историка оценивала невысоко). А свой идеал государства Щербатов выразил в незаконченном романе-утопии «Путешествие в землю Офирскую г. С., швецкого дворянина». И там – полицейский режим. Два полюса: высшая власть во главе с государем и рабы. Среднего слоя, по сути, нет; дворяне, за исключением высших, политическими субъектами не являются. А войско – это военные поселения, то, что потом воплотил приснопамятный Аракчеев. В общем, наслаждайтесь стабильностью и ни в чем себе не отказывайте.
Чем отличается нормальное общество от ненормального, патологического? Отсутствием ужасов? Нет. Моя рабочая гипотеза: в нормальном ужасы у каждого свои – частные, «авторские». А если ужас один на всех, как народный эпос, или по крайней мере на множество людей, то это общество-кошмар. Что-то вроде первого шага к этому изобразил родившийся 2 августа 1939 года американский кинорежиссер и сценарист Уэсли (Уэс) Крэйвен в известном фильме «Кошмар на улице Вязов», который положил начало целому сериалу. Двух девушек преследует один и тот же сон: некто, у которого на правой руке перчатка с лезвиями, пытается ее убить. Первоначально Крэйвен собирался сделать фильм с хорошим концом: чтобы страшный сон был по возможности отдельно, а реальность отдельно. Все сложилось иначе. Маньяк, орудовавший некогда в домах на улице Вязов, проникает из потустороннего своего бытия в наш мир.
Наверное, таким способом – своего рода сублимацией – киноискусство работает на преодоление того страшного, что есть в реальной жизни. Но если вернуться к вопросу о том, чем нормальное общество отличается от ненормального, то Крэйвену можно позавидовать. Ужасы, которые он воплотил на экране, – все-таки плоды вымысла и воображения, и уже в силу этого они безобидны по сравнению с тем, что может учинить действительность не во сне, а наяву.
Был такой русский и советский литератор – Марк Тарловский. Поэт, переводчик. Родился 2 августа 1902 года. Биография во многом типичная: первая книга стихов – она вышла в 1928 году и называлась «Иронический сад» – была по сути своей несоветская, «дореволюционная»; по этой причине ее и заметили. Вторая, 1931 года издания, – порезанная цензурой и испорченная добавлением «актуального». Третья – «Рождение родины» (1935) – насквозь патриотическая. От «Иронического сада» до «Рождения родины» – за семь лет; оценим эволюцию заглавий. Ну а после третьей книги Тарловский выступал уже в основном как переводчик с языков народов СССР – обеспечивал литературную проекцию империи. Стихи акына Джамбула, в том числе его военное обращение «Ленинградцы, дети мои!..», – Тарловским сработаны.
В 1945-м Тарловский написал громогласную оду Сталину-победителю, по державинскому канону. И началась поэтическая мистика: заимствованная эстетика взбунтовалась против автора и привела к появлению иронии, которую он и в мыслях не держал. Придавленный отзвук того самого «Иронического сада»... Оду пришлось задвинуть подальше. А в 1952 году Тарловский умер на улице Горького под ногами прохожих, потеряв сознание.
А вы говорите – кошмар на улице Вязов...
