Имена и даты: краткие хронографические наблюдения. 1 августа

Ксенофонт Полевой был наделен талантом редактора. Умел смотреть и находить.
Гравюра по акварели Людвига (1833). С сайта http://feb-web.ru

Есть такой термин из области физики, химии и основанных на них технологий – «меченые атомы». Термин, ставший уже, кажется, метафорой. Из множества чего-то или кого-то выбирается группа, которая выделяется на общем фоне по какому-либо признаку и потому удобна для наблюдения.

Венгерский химик Дьёрдь де Хевеши, родившийся 1 августа 1885 года (ум. 1966), как раз и предложил использовать радиоактивные изотопы в качестве метки в научных и технических целях, за что был удостоен Нобелевской премии. Кстати, об изотопах: 1 августа 1943 года в городе Оук-Ридж (штат Теннесси, США) был пущен первый в мире завод по обогащению урана – то есть повышению концентрации такого урана, который необходим для цепной ядерной реакции. Химически изотопы одного элемента неразличимы, а вот физические методы позволяют отделить зерна от плевел.

И сегодня же день рождения еще одного крупного ученого, занимавшегося исследованиями различий между изотопами, – американского физика Дугласа Ошерова (р. 1945). Свою Нобелевскую премию он получил за открытие сверхтекучести у легкого гелия. Сверхтекучесть – вообще явление особенное, а у этого редкого изотопа оно оказалось по самой своей природе особенное вдвойне. Здесь уже требуется незаурядный талант наблюдателя и интерпретатора.

А теперь обратимся к материям гуманитарным, где изотопные различия и меченые атомы существуют метафорически, в переносном смысле. Рутинное, казалось бы, дело: смотреть на поток жизни, на плоды творческого труда... где-то там мелькнет то, что достойно внимания?

Тут не обойтись без опять-таки фигуральных, но явственно присутствующих в инструментарии телескопов и микроскопов. Вторые, похоже, скорее, чем первые. У родившегося 1 августа 1935 года известного драматурга Виктора Славкина это совершенно точно. Его пьесу «Взрослая дочь молодого человека», постановка которой Анатолием Васильевым в Театре имени Станиславского на рубеже 70-х и 80-х стала громким событием в художественной жизни, относили именно к категории «мелкотемья»: домашние стены, камерность во всем... «Мы хотели показать, что... в этой «маленькой капле» можно увидеть историю страны», – говорил потом Славкин, словно оправдываясь задним числом. А «меченые атомы» в этой «капле» – стиляги, частные лица, чей слух настроен на джаз. «Да, Бэмс, это жизнь!» – такая вот ключевая фраза, нота, жест. Потом пробилась на сцену Людмила Петрушевская, потом были многие другие...

Преобладала количественно, по-хозяйски себя чувствовала драматургия совсем другая. Как и в более давние времена. 210 лет назад, 1 августа 1801 года, родился критик, журналист, издатель Ксенофонт Полевой (ум. 1867), младший брат Николая Полевого – автора отрицательной рецензии на рептильную пьесу Кукольника «Рука Всевышнего Отечество спасла». Как и старший Полевой с его «Русским телеграфом», Полевой-младший вошел в историю периодики как редактор журнала «Живописная русская библиотека» и иллюстрированного ежегодника, кратко именуемого «Живописное обозрение», а полностью – «Живописное обозрение достопамятных предметов из наук, искусств, художеств, промышленности и общежития, с присовокуплением живописного путешествия по земному шару и жизнеописаний знаменитых людей». Настойчивый акцент на живописность. На то, что рождает эстетический отклик у наблюдателя. Высматривать меченое – редакторская планида.

И здесь пора вернуться в наши дни, в недавнюю память. 1 августа 1917 года родилась Анна Берзер, яркий литературный критик, но прежде всего – редактор. Великий редактор, с абсолютным литературным слухом и вкусом. Вся лучшая проза «Нового мира» при Твардовском, вся великая русская проза 60-х годов – из ее рукава, с кончика пера, которым она правила тексты. Александр Солженицын, Василий Гроссман, Юрий Домбровский, Фазиль Искандер, Василий Шукшин, Виктор Некрасов, далее по списку – все они ее питомцы. Она была их первым читателем, их путь к читателям, к типографскому станку начинался с ее стола.

В самом методе ее работы был один секрет, простой и очень трудный: следя за потоком рукописей, книг, журналов, газет, она умела определить то, на чем надо задержать внимание. Заметить. От великих и прославленных до неведомых никому.

Летом 1987 года, впервые после долгого запрета на само имя Виктора Некрасова, в «Юности» напечатали его путевые заметки. Я работал тогда в «МК» и написал рецензию на эту публикацию. А через несколько дней в трубке редакционного телефона я услышал: «Вы Петр Спивак? Я Анна Самойловна Берзер». Бог ты мой, что я ощутил тогда... Мне не надо было объяснять, кто это такая. Но именно поэтому это был для меня как звонок с Олимпа. Никогда в жизни я не слышал больше таких драгоценных для меня похвал, как от Анны Берзер – в том разговоре и последующих. Взыскательными словами она умела приласкать.

Я ни разу ее не видел, только слышал по телефону – в свой дом она допускала только самых близких. Ушла из жизни одинокой, в 1994-м. Но это было счастье – ее присутствие. Ощущение того, что ей, давно отлученной от дел, интересно читать и как бы отождествлять себя с пишущим человеком. Примеривать на себя, думать: каково там ему?

В этом ведь суть и критика, и редактора.