Петр Спивак
Небоскреб газеты Tribune. Чикаго, 1924. Модерн и немножко готики.
Фото Reuters
Древнее, как известно, рядом с нами. Кто не поленится копнуть поглубже, может найти немало интересного. И даже загадочного, того, что влечет любителей многозначительных толкований.
Английский лингвист и египтолог Алан Хендерсон Гардинер, родившийся 29 марта 1879 года (ум. 1963), всю жизнь трудился на ниве фундаментального знания. Он автор, например, основополагающего справочника «Грамматика среднеегипетского языка»; авторитетный словарь египетского языка, так называемый берлинский, был составлен при его активном участии. Но одна работа Гардинера стоит особняком. Это перевод древнеегипетского текста, приобретенного в 1828 году Лейденским музеем (Нидерланды) и традиционно именуемого Лейденским папирусом.
«Предупреждение одного египетского жреца» – так определил Гардинер суть данного документа. Жрец или вельможа, по имени Ипувер, пророчит Египту дурные времена и страшные потрясения. В чем именно они будут выражаться, наконец к кому автор обращается – полной ясности нет. Гардинер считал, что речь идет о мятеже и что текст адресован фараону, чье бездействие гибельно для страны. Есть и другие, более экзотические версии, которые увели бы нас слишком далеко. Но вот очень существенный мотив: спасение Ипувер видит в том, чтобы вернуться к старому доброму порядку. Архетип на все времена.
Материал, конечно, особый, в эсхатологическом жанре. А бывает древность, так сказать, спокойная, и ничуть не менее притягательная притом. 29 марта 1735 года родился еще один знаток древностей – немецкий писатель, филолог и педагог с очень подходящей к случаю фамилией Музеус. Иоганн Карл Август Музеус (ум. 1787) собрал и в своей литературной обработке издал сборник «Народные сказки немцев», который в Германии издается и читается до сих пор. Сказки эти, при всей их старинности, не музейные экспонаты – сказочник пересоздал их персонажей в своих современников, и потому они живут в том же времени, что и читатель.
По совпадению на этом же листке календаря день рождения другого, значительно более позднего немецкого ученого по словесной части, который, впрочем, вошел в историю как политик и революционер. Это Вильгельм Либкнехт (1826–1900), лексикограф по специальности, составитель «Народного словаря иностранных слов» и один из отцов германской социал-демократии (ее видными деятелями стали его дети Карл, Теодор и Отто Либкнехты). До вступления европейской социал-демократии в стадию ленинизма и сталинизма он не дожил. Спокойные стояли времена.
«Стояли» применительно к временам – это, конечно, звучит странно. Аномалия какая-то. 29 марта 1848 года, когда в Европе стремительно разворачивалась революция, по ту сторону Атлантики имело место чудо природы: более чем на 30 часов перестал низвергаться со своей высоты Ниагарский водопад. Причина была банальная: мороз. На реке Ниагаре образовались ледяные пробки.
Не выходя за пределы Нового Света, задумаемся о притягательной силе былого, тех знаний о нем, которые так или иначе затрагивались по ходу сегодняшних заметок. Новое не сразу обретает свое собственное лицо, а выступает сначала в устаревшем, но привычном обличье. Вот пример: архитектура.
130 лет назад, 29 марта 1881 года, родился американец Раймонд Худ (ум. 1934), один из творцов первых небоскребов. С инженерной точки зрения высотные здания были явлением совершенно новым, и это означало, что архитекторам надо найти новые формы, новый художественный язык. А откуда все это возьмется? В готовом виде ничего не было. Естественный выход – подражание старым, давно известным стилям. Так и строились первые небоскребы в США, и те из них, которые дожили до наших дней, производят довольно причудливое впечатление.
Некоторые работы Худа относят к неоготическому стилю, другие, более поздние и продвинутые, – к модернистскому направлению, известному как ар деко. Небоскреб старейшей чикагской газеты Chicago Tribune, например, имеет целый ряд готических элементов; судя по всему, без них здание тогда сочли бы безликим, лишенным индивидуальности и выразительности. Позже в Нью-Йорке Худ построил высотное здание другой газеты, Daily News, и первоначально оно было задумано в виде башни-колокольни. Но от этой идеи Худ вовремя отказался; в противном случае заимствованная из прошлого форма выглядела бы явно неуместной.
Небоскребы были знаком индустриальной эпохи – со всеми ее достоинствами и теневыми сторонами. На их художественный облик влияли самые разные технологии вплоть до авиационных, но понимание того, что высотному зданию имманентно присуща какая-то эстетика, которую надо уловить, – пришло не сразу. Сегодня опытом Худа и его современников мы пользуемся, часто сами о том не ведая, как мольеровский Журден, который, сам того не зная, говорил прозой.
