Петр Спивак
Альфред Вегенер своей теорией дрейфа материков изменил картину мира.
Фото с сайта ru.wikipedia.org
Всем, кто жив, на роду написано двигаться. По мнению одних – чтобы не замерзнуть. И в самом деле, лето летом, но зима приближается. Другие философски шутят, что в непрерывно движущуюся мишень труднее попасть. И с этим авторитетным суждением тоже не поспоришь.
Но раз уж зашла речь о мишенях┘ Спенсер Персиваль, родившийся 1 ноября 1762 года английский политический деятель, стал единственным премьер-министром Великобритании, который пал жертвой покушения. В 1809 году он возглавил кабинет министров, а в мае 1812-го был застрелен. Причем произошло это не где-нибудь, а в здании парламента.
Казалось бы, надежная защита не в движении, а в постоянном местопребывании. 1 ноября 1800 года второй президент США Джон Адамс первым из американских лидеров вселился в Исполнительный особняк, ныне известный как Белый дом. А ровно через полтораста лет, 1 ноября 1950 года, двое пуэрто-риканских националистов совершили покушение на президента Гарри Трумэна. Белый дом тогда ремонтировался, и Трумэн жил в особняке Блэр Хаус на Пенсильвания Авеню. Президент не пострадал, но знаменателен сам факт: смертельная угроза явилась к главе государства в его резиденцию.
Но что это я все о первых лицах? У любого из нас, бывает, земля уходит из-под ног. Не мы движемся, а то, чему полагается быть надежной опорой, приходит в движение. Иногда даже в буквальном смысле. 1 ноября 1755 года случилось знаменитое лиссабонское землетрясение – одно из самых страшных природных бедствий на памяти человечества. Город был разрушен и сгорел, цунами уничтожило корабли в гавани. Погибли не менее 100 тыс. человек. А для культуры Европы, для общественного самосознания это было чрезвычайно значимое событие, которое по степени воздействия сравнивают с холокостом. И светские люди, и богословы сосредоточились на проблеме теодицеи, то есть оправдания Бога за несчастья, которые он попустил. О гуманитарном аспекте лиссабонского землетрясения писали такие разные мыслители, как Кант, Вольтер, Достоевский. Последний, напомню, предложил воображаемую ситуацию: наутро после этой катастрофы выходит одна из лиссабонских газет, а в ней – стихи вроде фетовских: «Шепот, робкое дыханье,/ Трели соловья┘» Лиссабонцы, полагал Достоевский, тут же всенародно казнили бы своего поэта. А лет через 30–50 поставили бы ему памятник┘
Говорят, что даже слова «основы», «фундамент», «сотрясение» и т.д. в европейских языках зазвучали по-новому. Но кроме социокультурного воздействия лиссабонская катастрофа имела немалое значение и для науки. Зародилась ее новая область – сейсмология. И как раз 1 ноября, в 1880 году, родился выдающийся ученый, чьи работы тесно связаны с этой проблематикой, – немецкий геолог Альфред Вегенер (ум. 1930), создатель теории дрейфа материков.
Это очень выразительный пример того, как принципиально новая естественно-научная теория выходит за рамки одной узкой области знания и меняет всю картину мира. В самом деле, всегда естественным было считать, что континенты неподвижны и занимают свое, когда-то выпавшее им место. Но теперь выяснилось, что они медленно плывут, словно льдины, над глубинными слоями земной коры. А когда-то составляли единый праконтинент, именуемый Пангеей. Что-то похожее на разбегание галактик в расширяющейся Вселенной.
И снова социокультурные и философские аналогии и параллели. XVIII век был веком классицизма в искусстве. Это была эстетическая картина мира, главнейшие черты которой – устойчивость, стройность, иерархичный порядок. Сегодня день рождения французского поэта и критика Никола Буало-Депрео (1636–1711), который как раз и был автором наиболее полной теоретической концепции классицизма – книги «Поэтическое искусство». Вот у него была ясная, прозрачная художественно-философская теория. Именно он, кстати, сказал: «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает». А потом пришли романтики и в следующем столетии не оставили от этого здания камня на камне...
Понадобилось время для того, чтобы понять, что классика и классицизм – однокоренные слова, но не одно и то же.
