Петр Спивак
Трогательному олененку Бэмби пришлось в этом несовершенном мире быстро повзрослеть.
Кадр из мультфильма
«Принцесса была/ Прекрасная,/ Погода была/ Ужасная». Или не погода? Или не принцесса? Или вообще «всё наоборот» и ужасной оказывается принцесса на фоне прекрасной погоды, как в этих детских стихах Генриха Сапгира┘
Как бы там ни было, обитают в этом мире существа и прекрасные, и ужасные. У первых со вторыми, да и с погодой, то бишь с действительностью, возникает вечный, архетипический конфликт. И не только у первых. Из конфликта этого все пытаются найти выход. Один из вариантов – перемещение в пространстве.
Когда 6 сентября 1620 года первые переселенцы, так называемые пилигримы, отплыли на корабле «Мэйфлауэр» из английского порта Плимут в Америку, чтобы основать там первую крупную колонию, они стремились начать с чистого листа новую, более праведную жизнь – это был один из главных мотивов расставания со Старым Светом. Слово «пилигримы» – библейское и переводится как «паломники» (так именовались, например, персонажи «Кентерберийских рассказов» Чосера). А Новый Свет, конечно, не был для них подготовлен. Там не было для приплывающих, само собой, ни одного маяка – первый заработал в Бостоне лишь 6 сентября 1716 года. Зато аж за двадцать лет до этого, 6 сентября 1696 года, из Нью-Йорка отправилось в первое плавание судно Adventure Galley («Отважный»), капитан коего Уильям Кидд был капером, то есть пиратом, имеющим на свое пиратство патент, выданный законной властью. На праведность это, согласитесь, не очень похоже. Кидда впоследствии арестовали и казнили в Англии. По мнению ряда авторов, он соблюдал правила, предусмотренные патентом, и не нападал на союзные корабли. То есть был злодеем, но умеренным и законопослушным.
Что ж, умеренность зла – обстоятельство, можно сказать, смягчающее. Но зло – субстанция не без странностей; несовершенство зла бывает ко благу, а совершенство способно сделать его тысячекратно опаснее. 6 сентября 1944 года нацистские войска выстрелили по Парижу, только что от них освобожденному, баллистической ракетой «Фау-2» – плодом конструкторской мысли Вернера фон Брауна. Оружие было не слабое: почти тонна взрывчатки, сверхзвуковой полет на высоте до 100 км┘ К счастью, слабым местом оказалась система управления, из-за чего ракета била, по существу, вслепую.
То ли дело демонический персонаж, вампир граф Орлок из немецкого фильма «Носферату. Симфония ужаса», поставленного Фридрихом Мурнау в 1922 году (по мотивам романа Брэма Стокера о Дракуле). Сыграл эту главную роль актер Макс Шрек, родившийся 6 сентября 1879 года (ум. 1936). По мнению режиссера, Шрек был настолько уродлив в жизни, что ему не требовалось гримера: достаточно было приделать клыки и остроконечные уши. Впечатление, что и говорить, отталкивающее. Хотя, если задаться вопросом о потенциальных возможностях совершенствования вампира – то есть усугубления творимого им зла, – то придется признать, что ему очень далеко до «Фау-2».
Курьез, конечно, но сегодня о нем сказать надо, -═созвучие фамилии актера с персонажем известного анимационного фильма Шреком, до которого тогда еще не додумались. Но великан-людоед Шрек, живущий на болоте, не тянет на роль полновесного злодея, он людей практически не ест, – держится в рамках, подобно тому каперу.
Но что это я все о зле да о зле? В сказках, раз уж мы бродим поблизости этого жанра, без добра обойтись затруднительно. 6 сентября 1869 года родился австрийский писатель, журналист и критик Феликс Зальтен (ум. 1945), прославившийся на весь мир дилогией «Бэмби» об олененке (точнее косуленке), становящемся взрослым оленем. (Впрочем, еще большую известность приобрела уже не книга эта, первая часть которой вышла в 1926 году, а экранизация ее Уолтом Диснеем в 1942-м.) А живет этот милый и добрый олененок в мире, весьма далеком от сказочного рая. И главным носителем зла, главным источником опасности является там человек – тот, который с ружьем. Олени называют его Он – личным местоимением с прописной буквы; нет надобности пояснять, кого так обозначают сами люди. Давняя и вечно новая тема: животные оказываются человечнее людей. Во всяком случае, тех, что носят ружья┘
Но вот жил среди нас «положительно прекрасный человек», хотя и совсем не похожий на то, что имел в виду создатель князя Мышкина. Геннадий Шпаликов, поэт и сценарист, родился 6 сентября 1937 года и трагически ушел из жизни в 1974-м. Его судьба – это трагическое столкновение человеческой легкости с тяжестью социума. С социумом советского образца все более или менее понятно. Но что за чудо этот юноша, ребенок сталинских и военных лет, не зачерствевший, прошедший тонким и нежным, словно Бэмби, через суворовское училище! И какая в его лучших стихах чудесная печаль и волшебная легкость – и это тогда, когда происходит отказ от самообманов и иллюзий! «По несчастью или к счастью,/ Истина проста –/ Никогда не возвращайся/ В отчие места./ Даже если пепелище/ Выглядит вполне,/ Не найти того, что ищем,/ Ни тебе, ни мне».
Божественная легкость. Та, что дается поэту ценой тяжких душевных трудов.
