Восходящее солнце православия

В этом году исполняется 170 лет со дня рождения святителя Николая, архиепископа Японского. До сих пор в Японии его помнят и почитают как великого подвижника и праведника. Святитель Николай всей своей жизнью являл пример истинного духовного руководителя, всецело преданного своему служению.

В Смоленской губернии в семье сельского диакона Дмитрия Касаткина 1(13) августа 1836 г. родился сын Иван. Бойкий и смышленый деревенский мальчик был отправлен учиться в Смоленскую духовную семинарию. Он блестяще прошел весь семинарский курс и в числе лучших учеников в 1857 г. был рекомендован в Санкт-Петербургскую духовную академию.

На последнем курсе академии Иван Касаткин услышал, что есть возможность поехать миссионером в Японию. Он подал заявление, и из двенадцати конкурсантов выбрали именно его. В июне 1860 г. он принял иноческий постриг с именем Николай, затем был рукоположен в иеродиаконы и через короткое время – в иеромонахи. Через год, как только сошел лед в устье Амура, иеромонах Николай Касаткин отбыл в Японию. В Хакодате он появился без гроша в кармане, так что казначею береговой морской части пришлось ссудить бедному монаху сто рублей.

Российский консул не стал скрывать, что отца Николая ожидают трудности: за три года в консульстве сменилось два священника. Оба не знали и не хотели изучать японский язык, а по-русски и по-церковнославянски здесь, естественно, никто не понимал, и их миссионерство свелось к нулю.

Но Касаткин как раз очень хотел изучать японский язык, его интересовали обычаи и традиции страны. Он постоянно читал книги по литературе и искусству, изучал буддийские сочинения. Касаткин буквально влюбился в Японию, хотя эта страна славилась суровостью нравов и не жаловала христиан.

Поначалу священник не видел плодов своего труда, встречая непонимание, холод, а то и вражду со стороны местного населения. Не было понимания важности его миссии и со стороны России. Годами он трудился практически один, тщетно ожидая, что появятся соратники. А те, кого присылали, становились для него только обузой.

Вот его запись из дневников 1896 г.: «Господи, когда же воспрянет Россия к делу православия? Или она вечно будет производить все таких же самодуров и нравственных недорослей, какими полна доселе и каких высылала сюда немало?»

В годы Русско-японской войны (1904–1905 гг.) Касаткин не покинул свой пост, хотя почти весь штат российского посольства эвакуировался. Им было составлено «Окружное письмо», в котором он писал: «Итак, братия и сестры, исполните все, что требует от вас в этих обстоятельствах долг верноподданных... Но кроме земного отечества у нас есть еще Отечество небесное... Это Отечество наше есть Церковь, которой мы одинаково члены. Поэтому-то я и не разлучаюсь с вами, братья и сестры, и остаюсь в вашей семье, как в своей семье». Во время войны он не проводил богослужений, потому что не мог молиться за победу Японии, а за победу России он считал невозможным молиться с японской паствой.

Только в 1908 г. Касаткин дождался достойного преемника – епископа Сергия (Тихомирова). Безусловно, он надеялся и на то, что сами японцы начнут в своей стране проповедь Евангелия.

Первый обращенный им в христианство японец был синтоистским священнослужителем, и он пришел, чтобы убить русского миссионера. Но Николай встретил его очень тепло, и они проговорили несколько часов. Заинтересованный язычник пришел наутро снова. Так повторялось долго, покуда Николай не крестил его, дав имя Павел в честь «апостола язычников», каким и стал первый ученик Касаткина, Павел Свабе. Вторым стал его друг, врач, получивший при крещении имя Иоанн. С этого времени дела пошли успешнее, стало складываться настоящее ядро Японской Православной Церкви.

В 1911 г., когда отмечался 50-летний юбилей миссионерской деятельности архиепископа Николая, в Японии было уже 266 православных общин. Трудами Николая Касаткина были построены духовные училища, Русская духовная миссия, был возведен собор Воскресения Христова в Токио, стал регулярно издаваться журнал «Церковный Вестник». Помимо семинарии Николай Касаткин создал школу катехизаторов, псаломщиков, женскую и несколько детских школ. Лучшие выпускники этих школ посылались в Россию для продолжения образования в духовных академиях.

Успех миссии Николая Касаткина объясняется тем, что Японская Православная Церковь с самого начала имела национальные черты. Миссионер бережно относился ко всем проявлениям национальной культуры. Например, в православных храмах Японии, по местному обычаю, ходили босиком, проповеди слушали сидя на полу и т. п. Начиная с перевода Священного Писания и богослужения миссия издавала множество книг на японском языке. Архиепископ Николай никогда не оскорблял религиозных чувств японцев, никогда не порицал последователей буддизма, и среди буддийского духовенства у него было много друзей.

Николай Касаткин хорошо знал и любил японскую культуру. С его именем связано создание нового для России стиля боевых искусств – самбо. Из Петербурга ему прислали очередного помощника, им оказался студент Санкт-Петербургской духовной семинарии Василий Ощепков.

Семинарист оказался весьма способным и в богословии, и в боевых искусствах. Он стал первым русским, кто получил черный пояс из рук самого создателя дзюдо Дзигоро Кано. Изучив досконально японские боевые искусства, Василий Ощепков создал принципиально новый вид спортивного и боевого единоборства – самбо. И все это при содействии и благословении архиепископа Николая.

3 февраля 1912 г., на 76-м году жизни, архиепископ Николай, апостол православия и просветитель Японии, окончил свой земной путь. Казалось, его провожал весь Токио. Император лично дал разрешение на его захоронение, поскольку иностранцев в пределах города хоронить не полагалось. Но для Николая Касаткина было сделано исключение. 10 апреля 1970 г. за свои труды в деле просвещения японского народа архиепископ Николай был причислен к лику святых.