Ада Горбачева  |
| Министр здравоохранения уверена, что ситуация в отрасли не так плоха, как это видится порой населению. Фото с сайта www.rosminzdrav.ru |
Как обстоит дело с охраной здоровья в нынешней непростой экономической ситуации, в беседе с обозревателем «НГ» Адой ГОРБАЧЕВОЙ рассказала министр здравоохранения РФ Вероника СКВОРЦОВА.
– Вероника Игоревна, вам досталось руководить Минздравом в сложное время: экономический кризис, санкции, падение доходов населения. Что удается сделать в таких условиях?
– Работать надо в любых условиях. В таких – вдвойне сосредоточиться. Удается сделать многое: сдерживать рост смертности, уверенно снизив ее по целому ряду нозологий, достичь исторического максимума по ожидаемой продолжительности жизни. Внедряются новые экономические модели здравоохранения, позволяющие более эффективно использовать те ресурсы, которые сегодня есть в нашем распоряжении. Развиваются инновационные направления. Но вы, наверное, хотели спросить меня не о достижениях, а о болевых точках российского здравоохранения?
– О болевых точках мы каждый день читаем, да и чувствуем их, а о реальных достижениях мало знаем.
– Достижений немало. Два года назад была возрождена широкомасштабная программа диспансеризации, которую уже прошла почти половина населения страны – более 75 миллионов человек. Это позволило повысить активную выявляемость онкологических заболеваний на 40–69% по сравнению с 2013 годом, что спасло тысячи жизней. Проведенная комплексная работа позволила достичь наиболее низких за всю историю нашей страны показателей детской и материнской смертности.
– Всех беспокоит ситуация с импортными препаратами: ведь Минпромторг подготовил постановление об ограничении их закупок.
– Ограничения закупок импортных лекарств не будет. Международные фармацевтические ассоциации и крупные производители уникальных препаратов не только не уходят с российского рынка, но и существенно не повышают свои цены. Их рентабельность в нашей стране высока, поэтому им невыгодно уходить с нашего рынка.
– Что будет с ценами на лекарства?
– Благодаря обновленному нами перечню жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП), охватывающему более 20 тысяч торговых лекарственных форм, рост цен удается существенно сдерживать. В текущем году в среднем по России уровень розничных цен на ЖНВЛП амбулаторного сегмента увеличился на 7,2%, госпитального сегмента – на 3,6%.
Для контроля за уровнем цен Генеральной прокуратурой и Росздравнадзором в 2015 году было проведено более 800 контрольных мероприятий, позволивших оперативно выявить и пресечь завышение цен. Кроме того, в правительстве обсуждается постановление, которым будут проиндексированы цены на препараты нижнего и среднего ценового сегмента, что позволит производителям отечественных лекарств сохранить рентабельность.
И, наконец, мы постоянно ведем диалог с фармпроизводителями, что позволяет сдерживать цены, так сказать, в формате государственно-частного партнерства.
– Разве тарифы обязательного медицинского страхования не низкие?
– В этом году базовая программа ОМС увеличилась более чем на 200 миллиардов рублей. Тарифы увеличились за год более чем на 17% в 2014 году и более чем на 18% в 2015 году. Они стали не только достаточными, но и экономически привлекательными. Существуют тарифы и более 2 миллионов рублей на одного больного, например, на пересадку костного мозга. В целом таких групп тарифов на высокотехнологичную медицинскую помощь (ВМП) более 60.
– А какая сейчас ситуация с ВМП?
– В 2014 году мы планировали, что ВМП будет оказана 541 тысяче человек, а получили ее почти в полтора раза больше – 715 тысяч пациентов. Это произошло благодаря тому, что самые растиражированные методы ВМП погрузили в базовую программу ОМС. Более того, мы впервые начали применять высокие технологии в экстренных ситуациях. Например, в прошлом году было проведено 60 тысяч стентирований при остром коронарном синдроме. Сегодня ВМП стала не чем-то исключительным, что оказывается только в федеральных медицинских учреждениях, но реально доступным видом медпомощи, который каждый может получить в большинстве крупных региональных учреждений здравоохранения.
– Для оказания ВМП нужны высококвалифицированные кадры. Ведь не каждый врач, имеющий диплом, может быть допущен к оказанию ВМП.
– Именно так. Поэтому с 2016 года в нашей стране вводится поэтапная аккредитация медицинских работников – индивидуальный допуск к конкретной медицинской деятельности. Подготовлены профессиональные стандарты, в разработке которых принимали участие Национальная медицинская палата, ассоциации обществ по конкретным специальностям. В листе аккредитации будет четко указано, к каким видам оказания помощи данный медработник действительно имеет допуск. С повышением уровня образования и квалификации этот лист пополняется.
– Сколько врачей необходимо стране? Год назад официально считалось, что в России не хватает 40 тысяч врачей. И вдруг оказалось, что врачей слишком много, их стали сокращать.
– Главный дефект нашей кадровой системы – серьезный дисбаланс: за последние 20 лет многие стремились получить финансово привлекательные специальности, и сейчас в три-четыре раза превышено требующееся число стоматологов, урологов. При этом наблюдается дефицит анестезиологов-реаниматологов, фтизиатров, не хватает 32 тысячи врачей первичного звена. В стационарах в стране профицит 5 тысяч специалистов. Когда говорили о нехватке 100 тысяч врачей, делали расчеты по экстенсивному показателю сети, которая существовала на тот момент, с избытком коек, которые работали в большинстве регионов всего 280 дней в году.
– Могли бы вы прокомментировать трудности, возникшие в связи с переходом на одноканальное финансирование?
– Трудность есть при организации любого процесса, это естественно. Важно то, что за прошедший год нам удалось на 40% нарастить объемы ВМП за счет погружения 459 высокотехнологичных методов в базовую программу медицинского страхования. Кроме того, впервые внутри ОМС создали отдельный ресурс для обеспечения тех 1007 методов ВМП, которые в базовую программу не вошли.
– А в отношении онкологических больных?
– Тарифы на лечение онкологических больных были увеличены так же, как и тарифы на высокотехнологичную помощь в целом. В ОМС заложено в среднем 10 курсов химиотерапиина одного больного: шесть в первый год лечения и четыре во второй, в том числе таргетной терапии, очень дорогой.
– То есть средств в здравоохранении в настоящее время хватает?
– Медицина – такая область, в которой денег всегда не хватает, хотя бы потому, что появляются новые технологии. Денег сейчас в системе здравоохранения в десять раз больше, чем было. Таких денег мы никогда не видели – ни в советское время, ни в постсоветское. Важно их правильно расходовать, обеспечивая максимальное количество нуждающихся в качественной и доступной медицинской помощи. В текущей экономической ситуации это наша главная задача.
