Елизавета Алексеева
В роскошное здание президиума РАМН въехали другие организации. Фото с сайта www.wikipedia.org
В этом году исполнилось бы 70 лет Российской академии медицинских наук. Но юбилея не случилось: медицинскую академию присоединили к Большой, то есть к Российской академии наук. Реформа была спущена сверху вопреки мнению большинства ученых, считавших решение о слиянии РАН, РАМН и РАСХН ошибочным.
Правда, медицинские академики особенно не протестовали. Президент РАМН Иван Дедов заявлял, что не рассматривает слияние академий как уничтожение РАМН: «Мы не опускаемся, а поднимаемся до уровня академии наук, мы вроде бы младшие братья были, а теперь члены РАН и РАМН абсолютно равные члены». Так сказать, нечаянная радость.
Директор Института химической биологии и фундаментальной медицины Сибирского отделения РАН академик Валентин Власов расценил объединение РАН и РАМН как безобидную часть реформы российской академической науки, так как научные институты двух академий, занимающиеся медицинской наукой, и раньше сотрудничали.
С научными достижениями в Российской академии медицинских наук в последние годы дело обстояло не лучшим образом: по официальным данным РАМН, около 58% опубликованных в 2011 году статей не упоминались в других работах. Это фактически означает, что они оказались никому не нужны. Российский онкологический научный центр им. Н.Н. Блохина занимает в базе цитируемости 64-е место, остальные научные учреждения РАМН отстоят еще дальше.
Но так обстояло дело не всегда. В РАМН были выдающиеся ученые: нейрохирург с мировым именем Николай Бурденко, офтальмолог Владимир Филатов, первым в мире выполнивший пересадку роговицы, трансплантолог Владимир Демихов, которого называл своим учителем Кристиан Барнард, первым пересадивший сердце человеку, и многие, многие другие. Это в последние четверть века медицинская академия постепенно приходила в упадок, впрочем, как и вообще наша наука, которая, похоже, стала никому не нужна.
Нынче во властных структурах все настойчивее говорят о необходимости возрождения отечественной науки, в том числе и медицинской. Но РАМН как самостоятельной структуры уже нет.
«НГ» спросила заместителя директора Центра сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева академика Юрия Бузиашвили, как сейчас, через год после ликвидации РАМН, он смотрит на целесообразность слияния ее с РАН.
– Рассудит время. Есть хорошее выражение: «Не рассуждай о прошлом, ибо ты не знаешь своего будущего». Время не только лечит. Время как раз объединяет прошлое с будущим. Академия медицинских наук была создана во время Великой Отечественной войны. Понятна востребованность медицинской науки в то время. Но академия и позже, до последних дней, оставалась мощным аккумулятором новейших направлений диагностики и лечения различных сложных заболеваний. Именно РАМН выполняла роль организации, внедряющей и анализирующей результаты найденных методов диагностики лечения в практику. Другими словами, ученые-медики не только изобретали, но и тут же видели результаты своих изобретений в жизни. Это очень важно.
– Тогда зачем ликвидировали академию?
– Если отрешиться от вопросов имущественных и финансовых, то я не вижу особых причин ее реформирования. Конечно же, для полной оценки этого вопроса необходимо иметь сравнительные данные о функционировании такой мощной организации в длительном периоде наблюдения. Но слияние двух академий, безусловно, имеет и свои положительные перспективы. Прежде всего это тесное взаимодействие медиков с физиологами, молекулярными биологами, генетиками, физиками, биохимиками и другими узкими специалистами. Раньше для реализации взаимодействия с ними требовались авторитет, энтузиазм и личные связи самого исследователя в одной из академий. Теперь этот процесс, уверен, упростится, а стало быть, окажется более взаимополезным и для теоретиков, и для практиков.
– Научные достижения медиков в последние годы оставляли желать лучшего. Как пойдет дело теперь?
– Научный процесс – дело творческое, и на него влияют многие сторонние факторы. Создание творческой атмосферы для ученых, думаю, не последняя задача руководителей. Но есть такой немаловажный фактор, как материальная база. Без нее все сказанное не имеет никакого смысла. Об экономической основе медицинской науки (конечно, и практики) забывать нельзя. Отдельный вопрос – воспитание научной смены. Нельзя обучать поколение «на отъезд». Это значит – лишать себя будущего.
Академик Бузиашвили оптимист. Без этого врачу трудно. За прошедший год видимые изменения в Российской академии меднаук коснулись только имущественной стороны. В здание президиума РАМН, расположенное в завидном месте – на Солянке, въехали недавно созданные Российский научный фонд и Федеральное агентство научных организаций. Пока медицинские научные институты работают как работали. Что будет дальше, увидим.
