Наталья Савицкая
Черный и белый «ангелы» на самом деле еще дети.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
«Никакой волны детских суицидов нет, – заявил в минувшую субботу министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, – есть повышенное внимание к ситуации. И оно только провоцирует подростков к подобным действиям». Призвав СМИ к самоцензуре в освещении столь трудной темы, министр особо подчеркнул, что не последнюю роль играет в данном случае Интернет, рождая новую психологию, когда ребенку кажется, что, нажав кнопку Esc, можно начать жизнь заново.
Однако, по какой-то изощренной прихоти судьбы, именно в субботу, в Челябинске 16-летняя девушка спрыгнула с крыши 10-этажного дома из-за проблем с молодым человеком, сообщило агентство «Интерфакс-Урал». Девушка скончалась на месте. Прежде чем решиться на столь отчаянный шаг, девушка отправила sms своим родственникам, в котором сообщила, что не хочет дальше жить.
Вчера не менее страшное сообщение пришло из Великого Новгорода: погиб 17-летний юноша, выбросившийся с 8-го этажа. Идет расследование обстоятельств и причин трагедии, сообщает Интерфакс.
Может, это и не эпидемия, конечно, но только за последние две недели счеты с жизнью свели 17 российских подростков, не считая последних двух случаев. По мнению уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Павла Астахова, которое он высказал на вчерашней интернет-конференции в РИА Новости, «надо, во-первых, прекратить смаковать все эти подробности и так далее. Во-вторых, надо всегда, если освещается каким-то образом суицид детский, то надо объяснять, насколько это страшное, опасное явление, что необходимо делать, куда обратиться ребенку».
По данным Астахова, на 100 тыс. детского населения приходится 19,8 случая суицидов. По уровню смертности от самоубийств среди подростков 15–19 лет РФ принадлежит первое место в Европе и одно из первых мест в мире. В среднем в стране ежегодно кончают с собой более 200 детей и 1,5 тыс. подростков.
«Лидеры» среди регионов по частоте детских суицидов – Тува, Якутия и Бурятия. В верхних строчках этой печальной статистики страна пребывает с 2003 года. Всего за последнее время количество детских суицидов и попыток самоубийств увеличилось на 35–37% (с 1990 по 2010 год было зарегистрировано около 800 тыс. самоубийств). Странность этой страшной ситуации в том, что попытки суицида совершают отнюдь не дети из неблагополучных семей, а вполне домашние ребята.
Академики, практикующие психологи и социологи, учителя сходятся во мнении, что до критической точки доводят школьные конфликты, но вот глубинной причиной является┘ отсутствие родительского внимания и любви.
Безусловно, усугубляют ситуацию наркотики и подростковый алкоголизм, влияние деструктивных сект и субкультур. Существенно подпитывает почву для суицидальных настроений общая инфантильность нынешнего юного поколения. Но в основе трагедии лежат проблемы в семье.
По традиции родители возлагают большую надежду на образование. И «великие жертвы» родителей, когда на алтарь образования бросаются чуть ли не последние деньги семьи, дикой нагрузкой ложатся на детские плечи. Учителя находятся в таком же деморализованном состоянии, что и другие взрослые. В общем, как заметил победитель конкурса «Учитель года – 2009» Владимир Мурыгов, в Финляндии главное, чтобы ребенок был счастлив, получая знания, в России главное – знания любой ценой. Беда еще и в том, что оправдать родительские надежды многим детям будет сложно – социальные лифты в образовании давно не работают и вряд ли заработают в ближайшее время.
И все это сопровождается тем, что меняются модели семьи. «Ближе к концу ХХ века появилась новая модель, – развивает эту мысль футуролог Жорж Фридман, – при которой серийная полигамия, как и 200 лет назад, опять предъявляет свои права. Только на этот раз движущей силой ее является не смерть супруги, а развод». В РФ статистика разводов особенно в возрастной категории 24–35 выглядит так: на семь браков пять разводов. Надо ли говорить, как влияет развод родителей на подростка. Как на это реагировать государству? Мероприятиями «ты и я – дружная семья»?
Сегодня часто говорят о поисках новых управленческих решений в социальной сфере. Припоминаю, как около полугода назад в Общественной палате РФ проходили слушания по теме «Детство». Педагогический институт имени Шолохова совместно с фондом «Мое поколение» приводили данные своих исследований. Там впервые прозвучало, что современный ребенок общается с родителями около 15 минут в день. А с экраном телевизора в среднем – четыре часа. Многие вещи звучали непривычно для русского уха. Например, что «порталы взаимодействия детской и взрослой аудитории должны быть на каждом предприятии. Что дети должны знать, где работают их родители. А родители должны иметь эту возможность – «звонок» ребенку.
Мне сегодня часто вспоминается старый фильм, где героиня Натальи Рычаговой, учительница, приходит домой к родителям мальчика, которые очень заняты каждый своей карьерой. Сегодня учителю успеть бы урок отвести да гору отчетности написать. Какие там беседы с родителями! «Так, возможно, государству действительно стоит поощрять тот бизнес, который думает о детях подчиненных», – говорилось на совещании в Общественной палате.
В нашем нынешнем положении стоило бы хвататься за любые продуктивные идеи и идти дальше. Но нет┘ «Детские» темы по-прежнему обсуждаются всего лишь узким кругом лиц и широкого резонанса не имеют. В результате остается только констатировать, что там-то и там опять произошла трагедия.
