Игорь Сидоров Международный фестиваль Биеннале поэтов в Москве в очередной, четвертый раз демонстрирует весь размах, продуктивность и многоплановость проекта. Как всегда, фестиваль имел основную историко-географическую тему (на этот раз - Германия и Израиль), но был и новый, всеобъемлющий слоган: "Диалектика преодоления". Литзвезды из двух некогда концептуально несовместимых государств сумели найти общий язык (по знаменательному совпадению, им оказался русский), а публика - испытать катарсис от звучащих текстов корифеев нескольких национальных литератур.
Однако не все в программе вписывалось в общую стратегию, и отдельные акции выглядели сучками, торчащими в разные стороны из сияющих бортов свежеспущенной на воду ладьи Одиссея. Ощущая ответственность за часть неформатных событий (а именно за прошедшие под эгидой Крымского клуба в Москве), вкратце изложу нюансы их концепции и исполнения.
Важный элемент новизны этой Биеннале - участие в ней впервые африканского автора, причем едва ли не виднейшего представителя Черного континента. Сенегалец Амаду Ламин Салль - не только любимый ученик великого сенегальского поэта и философа Леопольда Сенгора, не только лауреат Гран-при Французской Академии, Гран-при поэзии Триеста (Италия) и прочих литературных призов, но и активный игрок современного интертекстуального пространства: президент Африканского дома международной поэзии (MAPI), комиссар проекта ЮНЕСКО, вице-президент сенегальского отделения ПЕН-клуба, заметный агент мирового Агентства франкофонии. В кулуарах фестиваля Салля называли "африканским Бунимовичем" - ввиду как внешней похожести, так и удивительного сходства в деятельности двух мэтров: оба являются поэтами, преподавателями и авторитетными общественными деятелями в одном флаконе. Наконец, оба придумали и четырежды провели Международные биеннале поэтов: Евгений Бунимович - в Москве, Салль - в Дакаре! Кстати, одним из итогов визита месье Салля в Россию было его решение впервые пригласить на свое следующее (2006) Биеннале в Сенегал российских поэтов.
Что касается Биеннале московской, то есть основания думать, что в дальнейшем в ней будет лишь усиливаться доля авторов из стран Африки, продолжателей огромных, но недостаточно известных россиянам поэтических традиций континента. "Больших африканских поэтов у нас не было с 60-х годов, - отметил Евгений Бунимович. - Во всяком случае, с 1979 года, когда во время визита в Москву умер ангольский поэт и президент Агоштиньо Нето".
Африканская инициатива Крымского клуба (состоявшаяся при поддержке Российско-Африканского делового совета) является, как ни странно, развитием "украинского" направления в его работе. Или, еще точнее, "южного" направления, несколько лет назад дополненного Мадагаскаром (о странной густоте украинско-мадагаскарских и мадагаскарско-российских смысловых связей и перекличек "НГ-EL" уже неоднократно сообщал). Недаром первый фестиваль украинской литературы в Москве, проведенный Крымским клубом в 1999-м, назывался не иначе как "Южный Акцент".
Собственно украинскую программу Крымского клуба на Биеннале представляли поэты Максим Бородин (Днепропетровск), Сергей Жадан (Харьков), Галина Петросаняк (Ивано-Франковск), Андрей Поляков (Симферополь). Двое из них пишут на русском, двое - на украинском, и любопытно то, что авторы из Украины впервые воспринимались многими слушателями как единая делегация - не "русские и украинские поэты из Украины", а просто поэты Украины. Впрочем, эти тонкости идентификации и самоидентификации - тема для отдельного серьезного материала.
Кроме Полякова и Бородина, в Биеннале участвовали Ирина Евса, Борис Херсонский, Александр Кабанов и другие русские стихотворцы из Украины - авторы антологии поэзии русского зарубежья "Освобожденный Улисс" (М., НЛО, 2005, составитель Дмитрий Кузьмин). А одной из сенсаций этих дней стало обнародование Андреем Поляковым (лучшим, по мнению многих экспертов, русским поэтом Украины) его нового стихотворного цикла, написанного на украинском языке. ("Нiгтем нетлiнний одним, сам Поляков-Полякiв, / мiряний вЕрш, засинаючи, лiчу, як чотки..." и т.д.). Причем на эксперимент с мовой этот изобретательный автор пустился - опять же, по мнению экспертов, - по причинам неконтекстным (в его родном Крыму отсутствует украиноязычная среда) и не конъюнктурным (Поляков, похоже, наконец-то перебирается в Москву), а именно из страсти к лингвистическим опытам, ломке и переплавке языковых механизмов. То есть слова и правила соседнего славянского языка, возможно, были восприняты им как авангардное преломление собственной русской мовы!
...Мы не упомянули здесь такие мероприятия Крымского клуба в Биеннале, как круглый стол "Геопоэтика: между текстом и жизнью" в Музее Маяковского и акция "Голова поэта" в Институте проблем экологии и эволюции - чтения авторов, имевших черепно-мозговые травмы или психиатрические отклонения. Однако особая степень их экзотичности, пожалуй, еще более требует отдельного вдумчивого рассмотрения.
