Стихи как узор на подушке

Есть поэты с биографией и без биографии, говорила Ахматова. Добавим, есть поэты, чье имя - звучащий образ их собственного творчества, зерно, прорастающее стихами. И если это так, то перед нами - абсолютная самотождественность, свойственная уже не жизни, а - мифу. Полное тождество имени, облика, биографии и стиха. Имя поэта - Хельга Ольшванг звучит как шепот, шелест морской холодной волны, шорох гальки┘ Почему-то представляешь осенний прозрачный день, сумерки комнаты в сельском скрипучем доме, чье-то вязанье┘ И так далее - в бергмановском стиле, в черно-белых тонах┘

Взяв в руки книгу Хельги Ольшванг "Тростник:", чья презентация прошла в клубе "Билингва", думаешь прежде всего о тайне ее обложки: имени автора и заглавии, в котором - традиционном, гарантированно-поэтическом, насыщенном культурными ассоциациями, есть добавочный элемент - двоеточие. И это не авангардистская ломка синтаксиса ради эпатажа и не манерная виньетка. Это попытка - одним жестом превратить объект речи в ее субъект.

Взять "мыслящий тростник" да и переместить точку зрения извне - вовнутрь, опредметив и оживив метафору: как тростник видит нас, о чем мыслит? И, склонив ухо к шороху сухих стеблей - подслушать его немую речь.

Ставшая уже привычной обстановка "Билингвы", имитирующая библиотеку столь прилежно, не то чтобы изменилась, но изменила смысл, когда Хельга заняла свое место и приступила к чтению. Высокая, светловолосая, подчеркнуто-сдержанная в жестах и интонациях, Хельга, как и предчувствовалось, напоминала бергмановскую героиню. Стихи были зримы, ненастойчивы, пронизывали собой пространство, превращая продвинутый клуб в деревенский дом на берегу холодного моря, где не тусовка истерзанных литературной жизнью москвичей, а семья - под вечерним абажуром - собралась послушать стихи хозяйки.

Ибо поэзия Хельги Ольшванг - как ей и положено в полном соответствии с ее именем и с выстраиваемым им мифом - женственна. Похожа на вышитый швеей узор на подушке "думке"┘ Автор видит прежде всего детали, мелочи - хвоинки, брызги, речную рябь и, подбирая их одно к одному, стежок за стежком, - непостижимым образом охватывает целый мир. И вот вышивка оживает. Все это похоже на сказку. Или на музыку:

Комната, колышемая
ветром.
Комната над лесом. Скрип -
Крап еловый. Окна меркнут.
Спи-умри.