Павел Скрыльников
Фото Gettyimages
В разорившемся Внешпромбанке «зависло» наследство патриарха Московского и всея Руси Алексия II, сообщают информационные агентства. Его сумма составляет почти 300 млн руб., и на него претендует наследница покойного главы РПЦ. Эта история вызвала обсуждение вопроса о том, как разделить собственность Церкви и ее служителей.
Патриарху наследует игуменья московского подворья Пюхтицкого Свято-Успенского ставропигиального женского монастыря Филарета (мирское имя – Александра Смирнова), ближайшая сподвижница покойного патриарха с середины 1960-х годов. Арбитражный суд Москвы включил требования игуменьи в реестр кредиторов банка и частично удовлетворил ее требования.
Суд постановил взыскать в пользу игуменьи Филареты 297,5 млн руб. (монахиня претендовала на 305,6 млн).
Признанный банкротом и лишившийся в январе с.г. лицензии Внешпромбанк был одним из крупнейших банков России. Он обслуживал государственные компании и чиновников, однако работал и с физическими лицами. Одним из которых, как выяснилось, был и патриарх Русской православной церкви.
Алексий II был предстоятелем Русской церкви с 1990 года до своей смерти в 2008 году. Завещание, в соответствии с которым восьмидесятилетняя игуменья Филарета сейчас требует свою долю наследства, составлено еще в 1976 году – почти на двадцать лет раньше, чем банк, в котором хранились сбережения патриарха, был основан. В 2009 году состояние патриарха в данном банке включало четыре счета в разной валюте – 9,37 млн в рублях, 8829 – в евро, два долларовых счета насчитывали 2,92 млн в американской валюте.
Филарета (Смирнова) поступила в монастырь двадцатилетней девушкой в 1956 году и в 1966-м была отправлена на послушание к архиепископу Таллиннскому и Эстонскому Алексию (Ридигеру) – будущему патриарху. Она же 5 декабря 2008 года первой обнаружила, что патриарх скончался. «Три десятилетия находится под его окормлением Пюхтицкая обитель. Она обязана ему самим своим существованием… С его стороны это был настоящий подвиг, и монахини безмерно ему благодарны за его подвижническое деяние. Неразрывными узами связаны судьбы Патриарха и скромной обители», – пишет о патриархе Алексии II сайт монастыря.
Протоиерей Владимир Вигилянский, во время патриаршества Алексия II бывший руководителем его пресс-службы Московской патриархии, отказался комментировать ситуацию: «Здесь я ничего не могу сказать. Я впервые прочитал об этом, так же как вы, и даже не знаю, завещаны ли ей какие-то личные сбережения, или это счет, которым она должна пользоваться. Пока участники не выскажутся – о чем здесь гадать?» Священник Александр Волков, нынешний руководитель патриаршей пресс-службы, также заявил, что не в курсе этой темы и не готов ее комментировать.
По мнению протоиерея Всеволода Чаплина, вопрос о четком проведении грани между церковным имуществом и личными сбережениями представителей Церкви назрел и требует открытого, честного обсуждения. «Такая практика есть. Но не всегда есть различие между церковными деньгами и деньгами личными. Эту разделительную линию нужно провести – честно, жестко и открыто. Да, у предстоятеля Церкви должен быть представительский транспорт, должны быть облачения, которые соответствовали бы православной традиции, украшенные золотом и драгоценными камнями, но все это должно принадлежать Церкви. А вот собственность иерарха, его личные средства, которые он выделяет родственникам, друзьям, должны быть от средств Церкви отделены. Конечно, может быть личное имущество, заработанное в миру, – некоторые отдают такое имущество в монастыри, некоторые оставляют себе, это не грех. Но это должно быть известно, иначе моральный авторитет оказывается подорван. Если будут молчать – это будет самое плохое. Для христианина молчание – это практически признание вины», – сказал он в разговоре с «НГ».
Итак, история трехсотмиллионного наследства усопшего патриарха уже всколыхнула общество и стала очередным подтверждением непрозрачности имущественных дел Церкви. Возможно, прецедент потребует не только официальной реакции, но и административных решений внутри Московского патриархата.
