Владислав Мальцев
Фото Reuters
Президент Владимир Путин вечером в среду направил в Госдуму законопроект № 903108-6 «О внесении изменения в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». В соответствии с предложением главы государства антиэкстремистский закон, действующий в России с 2002 года, предлагается дополнить главой следующего содержания: «Библия, Коран, Танах и Ганджур, их содержание и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими материалами». Как сказано в предельно лаконичной пояснительной записке к документу, «исходя из преамбулы названного Федерального закона («О свободе совести и о религиозных объединениях». – «НГ»), именно христианство, ислам, иудаизм и буддизм составляют неотъемлемую часть исторического наследия народов России». «Концепция закона, – читаем далее, – согласована с представителями соответствующих централизованных религиозных управлений России».
Данный законопроект призван разрешить проблему, возникшую после имевшего резонанс демарша Рамзана Кадырова в начале сентября по поводу решения городского суда Южно-Сахалинска, запретившего анонимную книгу с трактовкой аятов Корана, причем в довольно нетрадиционном для ислама ключе (см. «НГР» от 11.09.15). 21 сентября депутат Госдумы от Чечни Шамсаил Саралиев внес на рассмотрение российского парламента законопроект, согласно которому в главе 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» должен был появиться пункт, указывающий, что «экстремистскими материалами не признаются тексты Священных Писаний – религиозные книги мировых (в том числе авраамических) религий». Аморфность данной формулировки, а также ссылки на Коран в пояснительной записке к ней, судя по всему, не вызвали поддержки у парламентариев. Вчера стало известно, что Саралиев отзывает свой законопроект в пользу президентского.
Однако и внесенный в среду законопроект не может не вызвать вопросов. Взятые из лексикона соответствующих религиозных организаций названия священных книг должны быть точно описаны в самом законе (их содержание, варианты изводов – например, у Ветхого Завета их два – Септуагинта и Масоретский, у разных христианских организаций отличается число книг в Ветхом Завете, более того, ряд книг, например Четвертая Маккавейская, одними Церквями включается в Ветхий Завет, а другими считается апокрифом и т.д.), ведь антиэкстремистское законодательство обязано быть предельно точным в плане того, что именно оно защищает.
Далее, как быть с исходными языками, на которых «явлены» священные книги? Является ли любой их перевод полным соответствием оригиналу? Ведь для тех же мусульман apriori аутентичным текстом Корана является только арабский, тогда как суд Южно-Сахалинска запретил книгу с комментариями к русскому переводу коранических сур. А как быть с личностью переводчика, который может вносить в перевод свое видение того, «как там должно быть»? Разве признает Православная церковь, например, перевод Евангелий, сделанный Львом Толстым? А ведь согласно букве предлагаемого закона, таковой будет de facto тождествен каноническим переводам Нового Завета.
Еще интересный вопрос. Суды Чеченской Республики в последние месяцы активно заняты блокированием популярных антиклерикальных групп в соцсетях, апеллируя к тому, что там происходит разжигание межрелигиозной розни. Но ведь можно разжигать рознь и используя цитаты из Библии или Корана? Очень часто так и происходит. Но ведь, согласно предложенным поправкам в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», запрещается признавать экстремистскими и цитаты из священных религиозных книг. То есть, даже с точки зрения представителей Чечни, разница в отношении к этим высказываниям существует, и это отношение целиком зависит от контекста, в который помещены цитаты из Священных Писаний.
Можно задаться вопросом и о том, не застопорит ли принятие нового законопроекта борьбу с пропагандой запрещенного в России «Исламского государства» в соцсетях. Как стало известно в среду, Роскомнадзор выявил и взял в работу 899 электронных адресов, на которых велась соответствующая пропаганда. Однако в своей агитации джихадисты много и охотно приводят цитаты из Корана. Получается, что теперь нельзя будет признать их запрещенными к распространению материалами? Поскольку власти ведут борьбу с исламистами, угрожающими вооруженным джихадом и террором нашей стране, сотрудникам правоохранительных органов и судов на местах снова придется самим решать, что можно запрещать, а что нет, но уже находясь под дамокловым мечом применения нового закона в случае жалобы каких-нибудь исламских активистов. Не исключено, что пересмотра судебных решений по поводу своей литературы, где также цитируется Коран, потребуют и осужденные ранее в России исламисты.
Дарья Гармоненко 