КАРТ-БЛАНШ. Белорусская Церковь хочет автономии

Фото Reuters

Автокефальный синдром, поразивший постсоветское пространство с 1990-х годов, сегодня вновь возобновился с новой силой. К так называемым самоуправляемым Церквам в юрисдикции РПЦ (Украинская православная церковь, Православная церковь Молдовы, Латвийская и Эстонская православная церкви) вполне может присоединиться еще одна – Белорусская православная церковь. Об этом было объявлено на Общем собрании епархий Минской митрополии под председательством Патриаршего экзарха митрополита Павла (Пономарева) 16 декабря текущего года. В итоговом документе Собрания (пункт 19) содержится предложение клириков Минской митрополии: «Просить митрополита Минского и Заславского Павла, Патриаршего экзарха всея Беларуси ходатайствовать перед Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и Священным Синодом о предоставлении Белорусской православной церкви статуса самоуправляемой Церкви в составе Московского Патриархата по образцу Латвии, Молдовы и Эстонии». Отцы Собрания, видимо, в силу политкорректности решили не упоминать Украину, дабы не нагнетать лишние страсти. Их решение вполне объяснимо и логично, учитывая бурные политические события уходящего года.

В мировом поместном православии тренд автокефалии (церковной независимости) насчитывает уже около двух столетий. За это время появился чуть ли не десяток новых автокефальных поместных Церквей. Самой яркой страницей истории стала так называемая Болгарская схизма 1872 года, когда греки воспротивились образованию Болгарской православной церкви. Появившаяся тогда же доселе неведомая «ересь этнофилетизма», борцы с которой обвиняют и порицают автокефальное сознание национальных Церквей, до наших дней остается камнем преткновения на пути автокефализации поместного православия. Не случайно, что сама автокефальная проблематика вычеркнута (по инициативе греческих Патриархов) из повестки грядущего Всеправославного Собора 2016 года.

В современной России эти же вопросы и споры между кириархальной Церковью (Московским Патриархатом) и самоуправляемыми Церквами в юрисдикции РПЦ носят не только неопределенный, но и болезненный характер. Так, любое нестроение или ситуация политической нестабильности в рамках Российской Федерации сказываются на тех частях РПЦ, которые находятся за границей России. РПЦ, как наследница Церкви романовской и советской империй, чем-то напоминает Константинопольский патриархат (преемник Византии), основная часть епархий которого расположена за пределами государственных границ Патриархата, сегодня сведенных к территории Турецкой Республики.

В эпоху глобализма старания господствующей Матери-Церкви сохранить свою власть на территориях других государств представляются неким анахронизмом. Подобный «имперский инстинкт» церковного самосохранения противоречит как самой идее глобализма, так и противоположной идее трайбализма (англ. tribe – племя; приверженность локальным, чаще всего этническим ценностям в противовес общечеловеческим). По существу, затянувшаяся церковная власть РПЦ в окраинах бывшей империи рано или поздно разрешится двумя возможными способами. Либо произойдет движение вспять, вслед за Крымом к России станут присоединяться прочие территории нынешних независимых государств с их церковными округами, либо (что представляется более реальным) национальные Церкви национальных государств пополнят семью православных автокефальных поместных Церквей.

Просьба отцов Белорусского экзархата о предоставлении им прав статуса самоуправляемой церковной единицы вовсе не кажется нам демаршем или выпадом против московского священноначалия, а лишь естественным и желаемым движением соборной души молодой и не до конца еще оформившейся Белорусской церкви.