Роман Силантьев
Рамзан Кадыров и Равиль Гайнутдин еще недавно демонстрировали мусульманскую солидарность. Фото с сайта www.dumchr.ru
Между Чечней и Советом муфтиев России (СМР) разворачивается серьезное противостояние. Стороны обмениваются тяжкими обвинениями. Камнем преткновения стала фетва «О неотъемлемых признаках отличия истинного ислама от заблуждений», принятая на международной богословской конференции в Грозном в конце августа.
В указанном постановлении собрания богословов проводилась четкая грань между традиционным суннизмом и «заблудшими сектами современности», среди которых на первое место был поставлен ваххабизм. В конце фетвы указывалось, что она «является согласованным решением муфтиев и ученых России и обязательна к исполнению всеми мусульманскими организациями на территории Российской Федерации».
Муфтий Чеченской Республики Салах Межиев и Рамзан Кадыров смогли собрать в Грозном рекордное число зарубежных суннитских богословов и российских муфтиев, которые своей фетвой сняли важнейшее препятствие на пути законодательного запрета ваххабизма в России. Ее подписали все муфтии Северного Кавказа, муфтий Татарстана Камиль Самигуллин, представители Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) и целого ряда независимых муфтиятов – то есть структур, объединяющих свыше 80% мусульманских общин и около 90% всех верующих мусульман. Впоследствии о своем согласии с фетвой заявили также председатель Духовного управления мусульман Республики Башкортостан (ДУМ РБ) Нурмухаммад Нигматуллин и муфтий Коми Валиахмет Гаязов. Впрочем, были и несогласные.
СМР направил в Грозный не слишком представительную делегацию, в которую не вошли ни сопредседатели, ни заместители главы этой организации. Из четырех ее членов только двое – муфтий Москвы Ильдар Аляутдинов и ректор Московского исламского института Дамир Хайретдинов имеют отношение к богословию, однако и они досрочно покинули конференцию, сославшись на неотложные дела. Фетву представители СМР не подписали, а Ильдар Аляутдинов публично усомнился в ее целесообразности.
Через некоторое время с критикой фетвы выступил сопредседатель СМР муфтий Мукаддас Бибарсов, который еще в 2003 году называл ваххабитов «крайне немногочисленным течением истинных аскетов, проповедующих добуквенное соблюдение норм, предписанных Кораном». Бибарсова заочно попытался увещевать советник главы Чечни Адам Шахидов, но понимания не нашел. Тем временем официальные сайты СМР начали публиковать все критические отзывы на фетву, а 26 сентября шура (съезд) этой организации приняла официальное заключение на ее текст.
Данное заключение принималось непросто. Грозненская конференция загнала дипломатичного Равиля Гайнутдина в угол – если раньше он мог то хвалить, то ругать ваххабизм в зависимости от аудитории, то теперь приходилось жестко выбирать между Кадыровым и щедрыми «заливными» шейхами. В самом СМР тоже не наблюдалось единодушия: два его сопредседателя – башкортостанский муфтий Нигматуллин и североосетинский Хаджимурат Гацалов фетву подписали, о чем Гайнутдину потом напомнил муфтий Чечни.
Ответ шуры СМР муфтию Салаху Межиеву вышел однозначным и резким: на конференцию приехали не те люди, фетва отражает реалии преимущественно Северного Кавказа, малополезна для остальных и вообще носит «характер заключительного прокурорского обвинения». Конференцию предлагалось собрать заново, а составители фетвы причислялись к тем, «кто расчленяет религию и разделяется на партии и к которым ты [Мухаммад] не имеешь никакого отношения. Аллах им судья. В последующем Он объявит им о том, что они делали» (Коран, 6:159), что выглядело прямым оскорблением в их адрес.
Высказанную участниками шуры мысль развил глава Комитета безопасности Экспертного совета СМР Саид-Магомед Эсамбаев, сообщивший, что фетва обязательна к исполнению исключительно мусульманами Чечни и «без нашего (то есть СМР) участия подобные документы не будут считаться обязательными для исполнения подавляющим большинством мусульман России». Эсамбаев также предупредил об угрозе межнациональным и межрелигиозным отношениям в стране из-за озвученных в Грозном планов создать Совет мусульманских ученых.
Реакция чеченской стороны не заставила себя долго ждать. 29 сентября муфтий Салах Межиев обнародовал свой ответ шуре, в котором все обвинения в адрес фетвы отверг и перешел в контрнаступление. «Обращаясь к уважаемому шейху Равилю Гайнутдину, председателю Совета муфтиев России, скажу, если вы душой болеете за общее благое дело для мусульман, то могли бы принять активное участие в работе прошедшей конференции и услышать доклады известнейших улемов. На основании их и научных трудов и была принята фетва. Напомню один факт: некий Саид Бурятский работал в сфере просветительской деятельности Совета муфтиев. Это не упрек, а констатация факта того, что Совет фактически мало чем отметился в сфере противодействия экстремизму и профилактики радикализма и терроризма. И невольно создается впечатление, что вы и возглавляемый вами Совет муфтиев России занимается потворством радикализму и ваххабизму в нашей стране», – заявил он. Такого рода обвинения в адрес Равиля Гайнутдина уже звучали со стороны ЦДУМ и Координационного центра мусульман Северного Кавказа, однако чеченские мусульмане до сего момента соблюдали нейтралитет.
Сейчас же чеченская сторона чувствует себя оскорбленной и преданной, тем более что Равиль Гайнутдин получил от нее немало авансов – деньги на расширение Соборной мечети, приглашение на митинг в защиту пророка в Грозный в качестве главного мусульманского спикера и серьезную поддержку целого ряда инициатив. Богословская конференция в Грозном стоила чеченцам и другим традиционалистам немало сил, а ее решения жизненно важны им для лоббирования антиваххабитских законов, поэтому предложение все отменить и провести заново было расценено как объявление войны.
Конфликт с ДУМ Чеченской Республики сам по себе очень неприятен для СМР, однако муфтий Равиль Гайнутдин решил им не ограничиваться и использовал шуру для выпадов в адрес независимого ДУМ Республики Татарстан. «Потеря Духовного управления мусульман Татарстана из рядов Совета муфтиев России по вине авантюристов от религии и продавшихся черносотенцам и крестоносцам, нужно признать, была болезненна для нас. Но СМР от выхода ДУМ РТ не ослаб! В составе СМР работают мощный Казанский мухтасибат и Казанский исламский институт», – заявил он в своей программной речи, зачем-то использовав столь любимый идеологами террористов термин «крестоносцы». Надо полагать, что «крестоносцам» и «черносотенцам», по мнению Гайнутдина, продался бывший муфтий Татарстана Ильдус Файзов, который в 2012 году был тяжело ранен террористами. Ведь именно он при поддержке своего соратника Валиуллы Якупова в 2011 году разорвал отношения с СМР. Действующему же муфтию Татарстана Камилю Самигуллину был сделан недвусмысленный намек насчет «мощного Казанского мухтасибата», который Самигуллин давно упразднил, разделив на четыре части. Впрочем, сам татарстанский муфтий отреагировал на данную эскападу вполне добродушно, призвал жить дружно, но намекнул, что ДУМ РТ прекрасно себя чувствует в формате независимого муфтията. Впрочем, в этой истории самое интересное еще впереди – в апреле 2017 года Самигуллину предстоит переизбраться на посту муфтия, а Равиль Гайнутдин как раз видит на его месте бывшего главу того самого Казанского мухтасибата Мансура Джалялетдинова.
Таким образом, мы можем наблюдать быструю эскалацию нового внутримусульманского конфликта, в котором СМР выступает против всех остальных мусульманских центров страны, причем не имея единства в собственных рядах. Конечно, Равиль Гайнутдин предпримет все усилия для примирения с чеченцами, но обратной дороги уже нет – согласие принять «Грозненскую фетву» автоматически означает потерю авторитета внутри СМР, а на иной вариант Межиев и Кадыров могут не согласиться. Если ситуация будет развиваться в сторону разрастания конфликта, то Гайнутдин рискует стать изгоем в среде российских муфтиев и оттолкнуть от себя влиятельных соратников – например, лидеров ДУМ Республики Башкортостан, объединяющего две трети его мечетей. В любом случае после таких обвинений в потворстве экстремистам Гайнутдину предстоит еще долго восстанавливать свое влияние в умме и особенно – во власти.
