Николай II.
Из протоколов заседаний Государственного Совета
1, 8, 15, 22 декабря 1901 года
и 12, 19 и 26 января 1902 года
<>О преобразовании учреждений, ведающих дела земского хозяйства в губерниях Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской, Минской, Могилевской и Подольской
<...> Признавая преимущества земского управления на началах Высочайше утвержденного 12 июня 1890 г. положения о земских учреждениях, Министр Внутренних Дел в своем представлении заявляет, однако, что препятствием введению этого положения в губерниях, о коих идет речь, служат местные особенности этих губерний. Но этот довод не может считаться достаточно убедительным.
Как видно из дела, выделение западных губерний от остальных местностей обуславливается политическими соображениями - разноплеменностью населения края и опасением, что избирательные собрания поддадутся преобладающему влиянию землевладельцев, поляков и что таким образом земское самоуправление окажется в руках последних. Со своей стороны, 16 членов не могут разделить этих опасений. Воззрение на опасность польского влияния в западных губерниях установилось после 1863 г., когда государственные интересы потребовали принять против польских землевладельцев целого ряда мер, направленных к умалению их влияния и значения в крае. Но с тех пор прошло почти 40 лет. В настоящее время подрастает уже третье поколение после мятежа, и едва ли может быть признано правильным обращать в постоянные такие приемы управления краем, которые допустимы только в минуты опасности, смуты и беспорядков. Без сомнения, для благосостояния государства гораздо опаснее воспитывать целые поколения вне обыкновенного правового строя жизни и лишать само правительство естественной поддержки того класса населения, который наиболее заинтересован в сохранении общих социальных и экономических устоев в государственной жизни. Как совершенно справедливо заметил Министр Внутренних Дел, правильное управление невозможно, когда оно основано на взаимном недоверии между населением и властью, а политика, основанная на исключительных мерах, может только глубже укоренять это недоверие и делать положение все более и более безвыходным. Опасности в политическом отношении перемена этой политики в настоящее время не представляет. Горький опыт 1863 г. убедил поляков в бесплодности для них нового восстания, и новое движение в этом направлении едва ли и мыслимо при настоящем положении края. Действительно, у нас в этом крае всегда была и есть другая историческая задача - освободить исконное русское население от давления поляков. Эта задача в значительной мере уже выполнена правительством; крепостное право, державшее русское население во власти польских помещиков, упразднено; независимое положение русских крестьян обеспечено, и самый размер польского землевладения с каждым годом уменьшается и уступает место русскому землевладению. Но в деле земского управления речь идет не о политических правах той или другой национальности, а об общих им обеим хозяйственных интересах, и для того, чтобы в этой сфере не было порабощения русских поляками, надо только, чтобы сами русские были в состоянии дать отпор всякой попытке неправильного их стеснения. Для этого, коль скоро русские по численности достаточно умножились и окрепли в крае, разумная политика требует сделать их полноправными гражданами и обставить так, чтобы они могли сами отстаивать свои интересы. Посему весь вопрос заключается лишь в том, увеличилось ли русское землевладение в западных губерниях настолько, чтобы можно было без опасения ввести в нем учреждения, признанные законом пригодными для остальной России. В этом отношении из сведений, доставленных Министром Внутренних Дел, усматривается, что еще в 1897 г. общее число православных землевладельцев (51 877) в 9 западных губерниях значительно превышало количество землевладельцев католиков (39 290), число которых составляло лишь немного более 1/2 всех землевладельцев в крае (115 760). Уже одни эти цифры показывают, что русское землевладение в западном крае достигает, а во многих местах перешло даже тот предел, при котором можно его считать упроченным. При более подробном рассмотрении приведенных цифр оказывается, что он по губерниям распределяется очень неравномерно и что если в некоторых из них польское землевладение еще превышает русское, то в большинстве отношение между ними оказывается еще более в пользу последнего. Это только доказывает, что все западные губернии невозможно подвести под одно обще мерило, а что надо в них разобраться и определить, какие из них достаточно зрелы, чтобы можно было без опасения ввести в них общий порядок заведования местными хозяйственными делами. Не предрешая теперь этого вопроса, но имея в виду, что при решении дел, относящихся до земских, чисто местных, хозяйственных интересов, если и может возникнуть вражда, то только сословная, но никак не племенная, что, по засвидетельствованию самого Министра Внутренних Дел, каждый раз, как местные землевладельцы из поляков были призываемы для обсуждения каких-либо местных вопросов, их участие приносило немало пользы, и, наконец, что правительство уже допустило в крае выборное начало при введении городового положения и от сего обстоятельства никаких неудобств не возникало, 16 членов не видят оснований, почему по крайней мере в некоторых из западных губерний не могло бы быть введено положение о земских учреждениях в полном объеме. При настоящем составе населения этих губерний лишение его тех преимуществ, которыми пользуются местные жители внутренних губерний России, в сущности шло бы в разрез с историческою задачею России - поддерживать русский элемент в западном крае, ибо этих преимуществ прежде всего лишается то русское большинство населения, которое успело водвориться в этих губерниях. В то же время мера эта была бы первым шагом к восстановлению того взаимного доверия между населением и властью, которое столь необходимо для окончательного замирения края, ибо ничто так не может содействовать сплочению этой окраины с Россиею, как общность учреждений, когда эти учреждения служат благу местного населения. Достойно внимания, что, по заявлению Киевского, Подольского и Волынского Генерал-Губернатора Генерал-Адъютанта Драгомирова, введение в вверенном ему крае земских учреждений общеустановленного типа, с некоторыми лишь изъятиями, не затрагивающими основ этого института, не только осуществимо без каких-либо серьезных затруднений, но настолько по его убеждению необходимо в интересах края, что задержка в образовании там земских учреждений была бы величайшею ошибкою. С введением положения о земских учреждениях хотя бы в части западного края и население прочих его губерний, в которых будет признано преждевременным вводить земское положение, тем не менее будет сознавать, что правительство вовсе не намерено навсегда и бесповоротно обречь эти губернии на положение вновь завоеванной страны и что распространение и на них дарованных другим местностям края учреждений есть только вопрос большей или меньшей своевременности. Наконец, сама возможность участвовать в местных земских делах, без сомнения, усилит приток в названные губернии лучших русских людей, для которых то бесправное состояние, по отношению к местным интересам, в котором они находятся в крае, служит немаловажною причиною, заставляющей их воздерживаться от приобретения там имений.
Руководствуясь изложенным и находя, что ближайшая разработка предположений о преобразовании земского управления в западных губерниях должна быть возложена на Министерство Внутренних Дел, 16 членов полагают: возвратив настоящий проект Министру Внутренних Дел, поручить ему войти в соображение вопроса о том, на какие губернии, в коих еще не введено положение о земских учреждениях, и в какой постепенности может быть распространено означенное положение на общем основании и предположения по сему предмету представить в возможно непродолжительном времени на утверждение установленным порядком.
Двадцать пять членов приняли во внимание, что данное Государственным Советом Министру Внутренних Дел еще в 1864 г. поручение относительно преобразования учреждений, заведывающих земским хозяйством в губерниях, в коих не введено положение о земских учреждениях, остается до сих пор невыполнимым <...> Немедленному введению в западных губерниях положения о земских учреждениях препятствуют политические обстоятельства, побуждающие к соблюдению особой осторожности при изменении существующего в крае порядка. Нельзя не опасаться, что земские выборы послужили бы поприщем для проявления во всей силе не угасшей борьбы разноплеменного населения края. Ошибочно было бы предположить, что польские землевладельцы раз навсегда отказались от стремления к господствующему влиянию на местную жизнь. Напротив, этому влиянию они придают существенное значение и сделают все от них зависящее, дабо оно не ускользнуло от них. Наглядным тому доказательством служат трудности, с которыми правительство столкнулось в своих начинаниях по обрусению этих губерний. Государственная власть не могла предоставить это дело своему естественному течению, а была вынуждена принять ряд мер, ограничительных по отношению к полякам и поощрительных и льготных по отношению к русским. Недопущение дворянских выборов, воспрещение полякам вступать в крае на государственную службу и приобретать недвижимость, нераспространение на них льгот по поземельному кредиту и другие меры привели отчасти к результату, к коему стремилось правительство. Управление краем от высших ступеней власти до низших исполнительных органов находятся в руках русских, и русское землевладение значительно усилилось. Однако основываться на этом усилении, чтобы сказать, что русское землевладение приобрело преобладание перед польским, конечно, нельзя. Из доставленных Министром Финансов данных о числе крупных и средних землевладельцев в западном крае, т.е. тех лиц, которые имеют главное значение в земстве, усматривается, что в среднем во всех девяти губерниях этого края из числа землевладельцев, владеющих землей в количестве не менее 200 дес. лишь 42,8% православных и единоверцев и 51,8% католиков. Если же сопоставить площадь русского и польского землевладения, то окажется, что в руках русских и единоверцев 40,6%, а у католиков 51,5% всей этой площади. Но кроме того, нельзя принять во внимание, что значительное число русских собственников не проживает в приобретенных поместьях. В настоящее время даже замещение в западных губерниях должностей предводителей дворянства исключительно местными людьми не представляется возможным. При таких условиях введение выборов в крае было бы крупным политическим шагом, едва ли последовательным, и могло бы легко повести к ухудшению сложившегося там положения. Эта мера вызвала бы обострение взаимных отношений различных групп населения и создала бы затруднения для местной административной власти.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
