Антигосударственный поклёп

Журналист может быть легко приравнен к мастеру оговора.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Публичная клевета в адрес чиновников федерального и регионального уровней, доказанная в суде, с 29 июля может квалифицироваться как экстремистская деятельность со всеми вытекающими последствиями. Такую норму предусматривают изменения, внесенные Госдумой в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». С того же дня к экстремистам могут быть приравнены и журналисты, если в их материалах найдется хотя бы один признак, предусмотренный законом и поправками к нему.

Правда, как заявила корреспонденту «НГ» профессор Института государства и права РАН Инга Михайловская, вступившая в силу новая норма будет обжалована в Конституционном суде. Юрист не уточнила, кто возьмет на себя этот труд, но утверждает, что «такое намерение есть у многих».

Кто ковал щит для чиновника

Статья 1 новой редакции закона относит к понятию «экстремизм» «публичную клевету в отношении лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением, соединенную с обвинением указанного лица в совершении деяний, указанных в настоящей статье, при условии, что факт клеветы установлен в судебном порядке». Инициаторами поправки стали 15 депутатов Госдумы: Игорь Баринов, Евгений Багишвили, Николай Безбородов, Светлана Горячева, Владимир Груздев, Александр Гуров, Андрей Жуков, Александр Куваев, Нина Останина, Сергей Собко, Василий Тарасюк, Иван Харченко, Василий Шестаков, Сергей Штогрин и Башир Кодзоев. Примечательно, что после доработки законопроекта в Комитете по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству они разошлись во мнениях, а некоторые из них, как, например, Светлана Горячева, заявили об отзыве своих подписей под документом. Тем не менее 8 июля поправка была принята большинством голосов, несмотря на жесткую критику представителей оппозиционно настроенных депутатов.

Клеветник-экстремист есть, а статьи – нет

Значит ли вступление в силу новой поправки к и без того небесспорному закону, что отныне человек, которого суд признал виновным в клевете на чиновника, будет нести ответственность не по ст. 129 («Клевета», максимальное наказание – лишение свободы на срок до 3 лет) или ст. 298 УК РФ («Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя», максимальное наказание – лишение свободы на срок до 4 лет), а по каким-то более тяжким статьям, как совершивший экстремистские действия? «Понятно, что нововведение делает состав преступления более опасным, чем обычная клевета, – утверждает заслуженный юрист РФ Инга Михайловская. – Но пока не внесены соответствующие поправки в Уголовный кодекс, трудно говорить о последствиях этого нововведения».

По словам Михайловской, в УК РФ в настоящее время есть две «экстремистские» статьи – ст. 282.1 («Организация экстремистского сообщества», максимальное наказание – лишение свободы до 6 лет) и ст. 282.2 («Организация деятельности экстремистской организации», лишение свободы до 3 лет). «Но это не то, – говорит Инга Михайловская. – Тут должно быть два этапа доказывания: во-первых, надо доказать, что имела место клевета, во-вторых, что она имеет какое-то отношение к экстремизму».

Поправка не содержит четкого объяснения, всякая ли клевета будет квалифицироваться как экстремизм. «Если она касается служебной деятельности должностного лица – это одно, – рассуждает профессор. – Если же речь идет о каких-то бытовых вещах, скажем, чиновник деньги стащил у соседа или его оклеветали в неверности жене – это уже совсем другая сфера, к экстремизму не имеющая отношения».

Туманной пока видится судебная практика по данной части и одному из соавторов закона о СМИ адвокату Владимиру Энтину. «Все зависит от того, в какую часть законодательства будет инкорпорирован данный институт, – сказал он корреспонденту «НГ». – Если он будет включен в Уголовный кодекс и там появится статья, аналогичная той, которая была в годы советской власти и называлась клеветой на советский общественный и государственный строй, это одно. Но это самый худший из вариантов. Если же новая норма войдет в Кодекс об административных правонарушениях с набором определенных санкций – это другое».

Между критикой и клеветой

Может ли чиновник использовать данную норму закона для судебного преследования оппозиции? По мнению профессора Инги Михайловской, юридически разграничить критику и клевету не столь сложно. «Здесь наработана большая судебная практика, на эту тему написано множество научных работ, – поясняет она. – Критика, даже необоснованная, всегда связана с какими-то чиновничьими решениями. За этим всегда стоят какие-то реальные факты, действия, которые легко установить в суде. Клевета же – это заведомое измышление, подтвердить которое невозможно». Но, оговаривается юрист, «как показывает наша российская действительность, злоупотребить можно любой нормой закона, и эта – не исключение».

Того же мнения придерживается и адвокат Владимир Энтин. «При определенных перекосах под угрозой может оказаться любое критическое высказывание в адрес власти, любое преувеличение, образное сравнение, – считает он. – Любая политическая дискуссия, политическая полемика может быть закрыта со стороны должностных лиц именно ссылкой на экстремистские действия. Это опаснее, чем цензура».

Есть и другие опасности, которые может повлечь практическое применение данной нормы. «Я полагаю, что она принималась с учетом предстоящих выборов, – считает адвокат Дмитрий Аграновский. – Любые выборы связаны с ожесточенной критикой претендентов. Идет в ход и клевета, но это правонарушение не дает оснований для отстранения непредсказуемого для власти кандидата от участия в выборах. А вот экстремистская деятельность – дает».

Все эксперты «НГ» солидарны в одном: поправка о клевете – это явно избыточная правовая норма. «Нынешнее законодательство дает чиновнику полный набор правовых средств и возможностей для того, чтобы чиновник мог защитить свою профессиональную репутацию и доброе имя, – считает адвокат Дмитрий Аграновский. – Я думаю, что властям понадобилась эта поправка совершенно для других целей».