Как запугивание это действует

Ирина Ясина: 'Ходорковский в тюрьме, собственность у него отняли. Я не знаю, что еще надо...'
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

– Как развивались события?

═

– У меня сейчас семинар «Клуб региональной журналистики», он проходит не здесь (не в здании фонда «Открытая Россия». – «НГ»). Мне сегодня позвонили в полдесятого утра и сказали, что у нас на территории два автобуса с ОМОНом и непонятно, куда они пойдут. Мы думали, что они займутся обыском обслуживающей службы, где могут быть какие-то старые серверы, оставшиеся еще со времен активной хозяйственной деятельности Михаила Борисовича (Ходорковского. – «НГ»). Но выяснилось, что их интересуем мы: мой кабинет уже обыскан и опечатан, а сейчас идет обыск в соседнем кабинете, у моих сотрудников, и у исполнительного директора. Обыскивали даже пресс-службу. У моего сотрудника нашли учебник по грамматике польского языка, спрашивали: зачем это вам? Я подумала, что у меня найдут отчет о «Тройке-Диалог», о том как работают мои деньги, которые я разместила на фондовом рынке. Вот, пожалуй, это самая секретная информация, которая у меня там есть.

═

– Это первый обыск в «Открытой России»?

═

– Да, это первый обыск. Предположить, каким образом в принципе мы можем быть связаны с хозяйственной деятельностью, нельзя. Мы получаем пожертвования, гранты, поэтому единственно, перед кем мы должны отчитываться – это перед нашим спонсором и перед налоговой инспекцией. За прошедший месяц у нас было двадцать проверок: налоговой, Министерства юстиции, чья-то еще. Все, кто могли, нас проверили. Претензий нет ни по 2002-му, ни по 2003-му, ни по 2004 году. Перед всеми мы отчитались – нет, опять что-то начинается.

═

– Как вы можете объяснить происходящее?

═

– Я думаю, завтра начнется предъявление новых обвинений Лебедеву, Ходорковскому. Уже прошла информация, что это отмывание денег. Вчера были обыски в Амстердаме. Можно предположить, что это шоу, весь этот обстрел артиллерийский устроен для того, чтобы показать, насколько ужасно отмывались деньги, может быть, даже через образовательные проекты. Мы уже привыкли, что со всех экранов в течение двух недель нас обвинили в политике. В этом ничего страшного нет: ну обвинили и обвинили.

═

– Как сотрудники «Открытой России» реагируют на обыск?

═

– Ужасно. Как запугивание это действует. На прошлой неделе у нас двух сотрудниц, директоров филиалов в регионах, вызывали в местную прокуратуру и объявили им, что они проходят свидетелями по делу Ходорковского–Лебедева о легализации незаконных средств и т.д. Дела самого еще нет, обвинение еще не предъявлено – а они уже свидетели. Мы хотели устроить брифинг по этому поводу, а они говорят: «Только не называйте наши фамилии». А что за брифинг без фамилий? Они говорят: «Мы боимся. Тут местные прокуроры, местные мы, мы не знаем, что с нами будет». У них у всех дети.

═

– Как вы оцениваете последние действия правоохранительных органов в отношении ЮКОСа?

═

– Я не особо понимаю, зачем это все нужно. Ходорковский в тюрьме, собственность у него отняли. Я не знаю, что еще надо, уже не понимаю мотивов.

═

– Если это связано с отмыванием денег, то как можно прокомментировать в этом отношении проверку «Открытой России»?

═

– Может быть, мы, с точки зрения следователей, являемся тем возможным каналом, по которому они отмывались. Не призывайте меня встать на точку зрения Генпрокуратуры: у меня все равно не получится.