Валерий Копейкин
Так выглядит сегодня один из известных заводов по производству радия, который действовал с 1931 по 1956 год. Фото автора
Средства массовой информации стараются особо не уточнять различие между атомными и радиоактивными отходами. Чаще всего в многочисленных публикациях пишут о радиоактивных отходах. Особенно это касается российских СМИ, которые знают, что Россия обязана, согласно действующим контрактам об атомных электростанциях, забирать отработанное ядерное топливо и поставлять на АЭС свежее топливо. В годы советской власти и в настоящее время мы продаем за рубеж (точнее, строим за рубежом) новые АЭС. И именно поставщик АЭС обязан заменять отработанное ядерное топливо новым топливом.
Но СМИ обычно представляют дело так, что будто Россия ввозит радиоактивные отходы, а не отработанное топливо (тепловыделяющие элементы, обычно урановые). Эта явно сознательная подтасовка вызывает недоверие к атомной энергетике.
По продаже атомных электростанций ведущее место в мире занимают США. Это и понятно, поскольку каждый реактор, работающий на атомном топливе, стоит несколько миллиардов долларов.
В мире было несколько серьезных атомных аварий, самая крупная из которых, точнее, катастрофа, произошла на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. В ликвидации ее последствий мне пришлось участвовать несколько лет (с 1987 по 1995 год). Главной задачей была разработка геохимических барьеров, которые бы препятствовали миграции растворенных радионуклидов, особенно 90Sr, и возможных вариантов консервации чернобыльских могильников высокоактивных РАО.
Обычно принято рассчитывать возможный срок постоянного хранения высокоактивных радиационных отходов на тысячу и более лет. При этом должна быть обеспечена гарантия герметичности могильника. Но кто может дать такую гарантию реально? Мы видим, как на различных, казалось бы, спокойных тысячи лет территориях внезапно происходят сильные, весьма разрушительные катаклизмы.
Введены многочисленные международные запреты на условия обращения и захоронения РАО. Запрещено сбрасывать их в глубины океана, запрещено выливать их в океан, хотя на глубинах нескольких километров эти твердые отходы будут спокойно лежать тысячелетия. Таких спокойных районов в океанских глубинах много. Жидкие отходы можно предварительно разбавить до малых концентраций, а океан сам все перемешает до обычных содержаний. Ведь не запрещают же сегодня вести морскую добычу нефти и газа, хотя примеры катастроф с авариями на подводных нефтяных скважинах есть (недавняя катастрофа в районе Мексиканского залива). В наших северных морях лежат реакторы с атомных судов. А сколько в годы войны было затоплено высокотоксичных боевых отравляющих веществ в той же Балтике?
Очень много районов в России имеют высокий природный радиационный фон. Но еще больше районов с техногенным радиоактивным загрязнением. Примером тому может служить поселок Водный в Ухтинском районе Республики Коми. Здесь многие годы из природных подземных вод извлекался радий, нейтроны которого и были использованы для получения первых зарядов наших советских атомных бомб. Когда же заработали атомные реакторы, радий стал не нужен и о Водном просто забыли. Да и в те годы на такой работе лежал гриф строгой секретности. Удивительно, но поселок Водный даже не вошел в список радиационных территорий бывшего СССР и современной России (таких мест более сотни).
На улицах этого поселка под ногами лежит радиоактивная пыль, которую школьники заносят на обуви в школу. 15 лет назад я проводил радиационную съемку этой школы, и первый этаж был в радиационном отношении более грязный, чем второй, а второй – грязнее третьего. Радиационный фон был превышен не намного, но полы до сих пор в этой школе деревянные и пыль накапливается между досками пола. На линолеум денег у ухтинских властей так до сего времени и не нашлось.
Среди жителей поселка Водный было много случаев лейкемии, многие умерли от онкологических заболеваний.
Недавно РАОПРОЕКТ госкорпорации «Росатом» предложил провести очистку поселка Водный от радиоактивного грунта – предлагается провести перезахоронение трех самых грязных участков (бывших заводов по переработке радиоактивных вод). Рекомендуется в рамках выделяемых средств сделать могильник для этой радиоактивной грязи, в котором радиоактивные отходы будут захоронены в глинистом экране в глинистых грунтах. До ближайшего населенного пункта (пос. Ярега) более 5 км. С геологических, геохимических и гидрогеологических позиций никаких утечек радиации из такого могильника не будет.
При обсуждении вопроса о возможности реализации этого проекта практически все депутаты Ухты проголосовали против. Единственная причина – могильник в будущем может быть использован не только для захоронения местного радиационного загрязнения, но и всей Коми и, возможно, всей России. Хотя действующее законодательство России запрещает какую-либо работу с радиоактивными отходами без специального разрешения. Предусмотрена и судебная ответственность за любую несанкционированную работу с ними.
Решение ухтинских депутатов свидетельствует, что у них практически нет никакого доверия к российским властям. Что же говорить тогда о рядовых гражданах и стоит ли удивляться их пессимизму, их неверию в светлое будущее?
Сегодня жители этого радиоактивного поселка лишаются реальной возможности улучшить экологическую обстановку. Местные СМИ раздули такую истерию по возможной очистке Водного, что диву даешься.
Но справедливости ради все же следует, конечно, признать, что такой вариант использования могильника может иметь место. Если власти захотят, то и черта в ступе захоронят.
В Чернобыле в первый год после аварии необходимо было срочно захоронить погибшие от радиации сосны. Были сделаны временные захоронения, которые представляют собой вырытые в песчаных грунтах траншеи, куда без всякого глинистого экрана и были закопаны погибшие сосны. Сегодня они так и лежат на месте своего первого захоронения. Из-за высокого уровня грунтовых вод эта закопанная радиоактивная древесина медленно гниет, и радионуклиды переходят в воду и переносятся подземными водами. Радиоактивный цезий мигрирует плохо, так как он легко сорбируется, легко удерживается глинистыми минералами. А радиоактивный стронций (90Sr) мигрирует с водой очень хорошо.
В природе наиболее распространены из минералов стронция стронцианит (SrCO3) и целестин (SrSO4). Но условий для образования этих минералов в зоне ЧАЭС нет. Воды имеют кислый характер, а стронцианит в таких водах растворим, и эти воды бессульфатны. Поэтому нами было предложено на возможных путях миграции радиоактивного стронция создать искусственный апатит, в кристаллическую решетку которого за счет одинаковой валентности кальция и стронция и сходства их ионных радиусов входит радиоактивный стронций. Апатит практически нерастворим, поэтому миграция стронция прекращается.
В конкретном могильнике (Рыжий лес) предложено закачать под траншею с закопанной сосной через наклонные скважины глинистый раствор. Это приведет к гидроизоляции могильника. В само же захоронение следует закачать исходные компоненты геохимического барьера, которые приведут к образованию апатита, содержащего радиоактивный стронций. Сверху захоронение закрывается глинистым экраном (патенты России № 1806411, № 2069905, № 2156482).
А как обстоят дела за рубежом? В США для захоронения радиоактивных отходов на территории индейского племени (округ Деф-Смит), где находится гора Юкка, представляющая собой громадный массив магматических пород, планировалось строительство постоянного подземного могильника РАО. Для этого необходимо было прорыть глубокую шахту и в горных выработках вокруг шахтного ствола разместить радиоактивные отходы. Но для получения согласия проживающих в этом округе индейцев им предлагалось ежегодно выплачивать 100 млн долл. в качестве компенсации за возможную опасность от РАО. Если же хранилище будет временным, то выплата в половинном размере ежегодно 50 млн долл.
Вопрос о захоронении радиоактивных отходов в России давно стоит на повестке дня. Необходим специальный Государственный могильник РАО, в том числе и высокоактивных. Его можно расположить в горах Полярного и Приполярного Урала. Здесь имеется железная дорога, которая в районе Инты подходит к горам на 100 км. Имеется автодорога, по которой регулярно из штолен Сура-Иза (где автор когда-то работал рудничным геологом) вывозится кварцевое сырье. Вот в одной или в нескольких штольнях, с восточного склона Урала, и можно расположить такой могильник, придав ему статус временного могильника радиоактивных отходов. В нем должен быть предусмотрен весь положенный радиационный контроль. Должна быть предусмотрена и возможность в случае необходимости вывоза этих отходов. В этом районе есть заброшенные штольни и других кварцевых месторождений, сегодня потерявших свое практическое значение.
Другая возможная точка – восточный склон Урала, недалеко от железной дороги Сейда–Лабытнанги. Следует придать этим могильникам статус ПВЛРО (пункт временной локализации радиоактивных отходов), как было в Чернобыле. Просто же вести десятилетиями разговоры о загрязненных радиацией территориях, о районах, в которых сегодня проживают десятки тысяч людей, и ничего практически при этом не делать – такое положение недопустимо.
Зачем нам сегодня нужны тысячелетние гарантии о консервации радиоактивных отходов, когда сегодня эти отходы под ногами наших людей?
Однако не следует надеяться, что можно получить добро жителей на расположение могильника РАО практически на любой территории России. Необходимы какие-то компенсации местному населению за такой могильник.
Дарья Гармоненко 