Виктория Панфилова
Российский вариант «Южного коридора» отдает преимущество «Газпрому».
«США поддерживают проект Транскаспийского газопровода, который должен стать важнейшей частью планируемого «Южного коридора» (включающего в себя Nabucco. – «НГ-энергия»), и готовы сделать все, чтобы он был реализован», – заявил 12 сентября в Баку посол США в Азербайджане Ричард Морнингстар. Он напомнил, что долгие годы занимался в Госдепартаменте США вопросами энергетики и намерен впредь также уделять энергетическим вопросам повышенное внимание. Американский дипломат при этом выразил уверенность в том, что «деятельность Евросоюза совместно с Азербайджаном, Туркменистаном и Турцией будет успешной».
Путь транспортировки углеводородов
"Каспийский регион продолжает рассматриваться внешними игроками как один из перспективных путей транспортировки нефти и газа на мировой рынок," - напомнила в ходе конференции аспирантка кафедры мировой политики НИУ ВШЭ Диана Айвазян. ЕС за счет поставок каспийских углеводородов стремится снизить зависимость от российского газа и создать условия для диверсификации маршрутов поставок энергоносителей, чему и должен способствовать «Южный коридор», который пройдет в обход России. Эта программа в полной мере согласуется с намерениями прикаспийских государств вывести свои энергоресурсы на европейский рынок. В условиях повышенного спроса на каспийские углеводороды Москва, напротив, стремится сохранить свою роль в их транспортировке. Между тем проектируемый Транскаспийский маршрут, который должен стать составной частью газопровода Nabucco, предполагает прокладку трубы протяженностью 300 км по дну Каспийского моря из Туркменистана в Азербайджан.
Кстати, одновременно 12 сентября Совет ЕС утвердил мандат Еврокомиссии на трехсторонние переговоры Евросоюз–Туркменистан–Азербайджан для подготовки и подписания юридически обязывающего соглашения относительно реализации проекта Транскаспийского газопровода.
Конференция в Актау
Случайно или нет, но также 12 сентября в Актау прошла вторая международная конференция «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии: энергетика, экология, модернизация, безопасность». Эксперты из России, Китая, Казахстана, Ирана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, Франции, Италии и Польши обсуждали будущее региона, в том числе самого Каспия. Не было лишь представителей Ашхабада, но это уже стало традицией.
Каспийский регион играет стратегически важную роль не только ввиду значительных запасов углеводородов, но и в силу транспортно-транзитного потенциала как связующее звено между Европой и Азией. Именно поэтому здесь присутствуют (и соответственно нередко сталкиваются) политические, военно-стратегические и экономические интересы многих стран, причем отнюдь не только прикаспийских (Россия, Иран, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан), но и наиболее влиятельных мировых держав. По мнению эксперта Центра военно-стратегических исследований МО Казахстана Рафика Таирова, «регион становится зоной повышенного внимания Севера, Юга, Востока и Запада. Речь идет о государствах ЕС, Индии и Пакистане, странах Ближнего и Среднего Востока и, разумеется, КНР и Японии, а также США и Канаде».
У каждой группы государств, равно как и у каждой страны в отдельности, здесь свои интересы. Прикаспийские страны пытаются решить собственные проблемы не в последнюю очередь с помощью расширения поставок энергоносителей на мировой рынок. Страны-транзитеры (Россия, Иран, Китай, Турция, Грузия, Украина, Румыния, Болгария и другие) стремятся извлечь дивиденды и в силу своего транзитного статуса. Субрегиональные лидеры (Россия, Иран, Китай, Турция) намерены максимально укрепить стратегические позиции в регионе. И, наконец, крупные мировые игроки (США, ЕС, Россия, Китай) рассматривают Каспий как элемент геополитической борьбы за контроль над стратегически важными регионами мира. При этом взаимозависимость и взаимовлияние различных государств настолько велики, что проведение одним государством своей политики без учета интересов других государств и мирового сообщества приводит к пересечению границы национальной безопасности и становится сферой противостояния национальных интересов, а основным способом разрешения выступает вооруженное насилие. Эксперты отметили устойчивую тенденцию к милитаризации Каспийского региона. Ажиотаж вокруг энергетических ресурсов Каспия дал толчок для формирования военно-политического узла противоречий в регионе, создающего одну из опасных конфликтных зон в современной мировой политике, которая уже получила кодовое международное название «Южная дуга нестабильности».
По мнению координатора международной экспертной сети Jeen Натальи Харитоновой, «усиление военных потенциалов прикаспийских государств, которое выражается прежде всего в наращивании вооружений и усилении флотов, свидетельствует о том, что эти страны готовятся к вооруженному конфликту».
Основными вызовами и угрозами эксперты считают остающиеся противоречия между прикаспийскими странами относительно правового статуса Каспия. А главным сдерживающим фактором к решению его статуса, как заметил эксперт Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН Станислав Притчин, остаются территориальные споры и разность подходов к принципам разграничения озера–моря, включая водное и воздушное пространства. Проблема тем более актуальна, что от ее решения зависит использование не только каспийских биоресурсов, но и углеводородных богатств, их охрана и эксплуатация, прокладка инфраструктур по дну и в прибрежной зоне и пр. Между тем соглашение о разграничении морского дна подписали пока три государства – Россия, Казахстан и Азербайджан. Они разделили 64% дна, причем Казахстан получил 27%, Россия – 19%, а Азербайджан – 18%. Ирану предлагается доля в 14%, но Тегеран претендует на 20% и настаивает на переносе границы на 80 км севернее от линии, по которой прежде проходила ирано-советская морская граница. Причем в этих претензиях ИРИ имеет поддержку Туркмении.
 Западный вариант «Южного коридора» выгоден постсоветским республикам Закавказья и Туркменистану. Схемы с официального сайта корпорации «Газпром» |
Зоны конфликтов
По мнению экспертов, региональные риски и вызовы всем этим не исчерпываются. В регионе есть неурегулированные конфликты и зоны террористической активности; имеет место диверсионно-террористическая деятельность зарубежных исламских экстремистских организаций и движений в странах Кавказа и Центральной Азии; тлеет азербайджано-армянский конфликт из-за Нагорного Карабаха; существуют разногласия, противоречия и противостояние между странами региона – Азербайджан–Армения; Турция–Армения; Азербайджан–Иран (спор из-за месторождения Араз–Алов–Шарг; Туркменистан–Азербайджан (также имеющиеся спорные месторождения Осман (Чираг), Сердар (Кяпаз), Хазар (Азери) и Алтын Асыр (Шарг)… К этому следует прибавить фактор активных действий ведущих западных стран и исламских государств по расширению своего политического, экономического и военного влияния в зоне Каспия и на подступах к этому региону. Не исключается и перспектива размещения военных объектов третьей силы в отдельных прикаспийских государствах.
Все эти противоречия создают почву для возникновения конфликтных ситуаций между прибрежными странами, а значит – и для вмешательства в дела Каспийского региона как близких и дальних соседей (Турция, Китай), так и внерегиональных государств, в первую очередь США и стран ЕС. В этой связи прикаспийские государства начали активно вооружаться, что является первым признаком растущего недоверия друг к другу. Их военные расходы стабильно растут. Как заметила эксперт Наталья Харитонова, «прикаспийские страны взяли курс на переоснащение своих армий новыми видами вооружения и военной техники. Это требует значительных затрат и говорит о возможной подготовке к военным действиям». По ее мнению, прогнозы на ближайшую перспективу неблагоприятные. «Существует угроза дестабилизации с потенциалом перехода в вооруженный конфликт. Локализовать такой конфликт будет очень сложно, в том числе потому, что это предполагает внешнее вмешательство, чего крупные игроки в регионе с амбициями арбитра только и ждут с тем, чтобы реализовать свои интересы в Каспийском регионе. Уместно вспомнить, что еще в ходе первого саммита прикаспийских стран в Ашхабаде ныне покойный туркменский президент Сапармурат Ниязов обронил фразу: «На Каспии пахнет кровью». И хотя эти слова были обращены бывшему президенту Азербайджана, ныне покойному Гейдару Алиеву, многие расценили их как предупреждение, имеющее куда более широкий спектр адресатов. Выпад Туркменбаши сыграл отчасти и позитивную роль, на некоторое время оживив переговоры о разделе Каспия. Но потом процесс вновь забуксовал.
Очередной саммит состоится в 2013 году в России, пока только неясно, где он пройдет – в Москве или в Астрахани. «Проведение этой встречи в РФ может способствовать продвижению российских региональных инициатив, которые в последнее время фактически не обсуждаются. Это, например, создание Организации Каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС) и региональной системы безопасности «Касфор», – отметил на конференции Станислав Притчин. По его мнению, формирование повестки дня и само по себе право принимать саммит дают определенные возможности стране-хозяйке. Так, ОКЭС могла бы стать эффективной региональной организацией в условиях, когда у стран действительно много потенциальных сфер для сотрудничества. Эксперт предлагает «либо создание военной организации, которая бы имела объединенную структуру управления на случай кризисных ситуаций, либо хорошее взаимодействие и опыт совместных действий у всех армий стран каспийской «пятерки». К сожалению, ни того, ни другого в регионе не наблюдается. Российская инициатива «Касфор» пока не пользуется поддержкой из-за опасений, что Москва попытается через нее усилить свое влияние в регионе. В связи с этим основная задача России как страны, заинтересованной в обеспечении стабильности и безопасности на Каспии, – убедить региональных партнеров в выгодности и необходимости данных проектов.
Возможная роль ШОС
О создании единого энергетического пространства говорила и старший научный сотрудник Института ЦА АОН СУАР из Китая Ху Хунпин. Она предложила «укреплять энергетическое сотрудничество на Каспии в рамках ШОС». По ее мнению, есть два основных подхода к тому, каким образом это сделать. Первый – создать энергетический клуб ШОС. Второй – создать единое энергетическое пространство. Это позволит внедрить новую концепцию энергетического сотрудничества. Однако казахстанский эксперт в области международных отношений Жанара Султанбекова считает, что «ШОС и Каспий – это пока плохо сочетаемые понятия». «Сложившаяся каспийская проблематика еще раз подтверждает необходимость создания выделенного блока каспийских стран как уже проявленного международного геополитического и экономического плацдарма в совершенно конкретной форме. К этому склоняет и растущая милитаризация Каспийского моря, где доминирует Россия. Соответственно неизбежно строительство системы сдержек и противовесов в Каспийском море как на экономической, экологической и военно-политической основе.
Похоже, роль подобных региональных организаций в том виде, в котором они сегодня существуют, ничтожно мала с точки зрения обеспечения безопасности в современных трендах, и их миссия требует определенного переосмысления, а самое главное – они должны прекратить тешить иллюзиями себя и мировое сообщество», – отметила Султанбекова.
Варианты «Южного коридора»
Понимание «Южного коридора» в «Газпроме» и на Западе существенно отличаются. ЕС связывает Транскаспийский газопровод и другие западные газопроводы, включая Nabucco, в единый «Южный коридор», в то время как «Газпром» имеет свои планы, которые также обозначает как «Южный коридор».
Еврокомиссия сделала крупную ставку на Транскаспийский проект. Всего 200 км подводной трубы между Туркменией и Азербайджаном принципиально меняют расклад в сфере ресурсного обеспечения «Южного коридора», по которому газ из Каспийского региона планируется поставлять в Европу через Грузию и Турцию. Для этого консорциум во главе с ВР построил газопровод Баку–Тбилиси–Эрзерум для транспортировки газа с месторождения «Шах-Дениз» на шельфе Каспия. В 2017–2018 годах здесь планируется начать добычу. Но ресурсов там немного – проектный уровень добычи 16 млрд. кубометров газа в год, из которых 6 млрд. кубометров собирается покупать по долгосрочным контрактам Турция. Остается всего 10 млрд. кубометров излишка. При том что с турецкой территории в ЕС предлагается три газопровода – Nabucco, ITGI и TAP – общей проектной мощностью около 50 млрд. кубометров. Более того, главный для Брюсселя проект Nabucco спроектирован на 31 млрд. кубометров газа в год. «Предполагается, что проблему может решить подключение к проекту Туркмении.
Российская сторона понимает «Южный коридор» как проектируемую «Газпромом» российскую систему газопроводов, предназначенную для повышения объемов газоснабжения центра и юга европейской части России и обеспечения бесперебойности подачи газа в магистральный газопровод «Южный поток».
По состоянию на 2012 год проводятся инженерно-изыскательские работы, ведется проектирование газокомпрессорных станций и линейной части, планируемый срок реализации – декабрь 2019 года.
Предполагается, что суммарная протяженность газопроводов системы составит 2446 км, обеспечивать систему будут 10 компрессорных станций общей мощностью 1473 МВт.
Газопроводы системы будут пролегать в Нижегородской, Пензенской, Саратовской, Волгоградской, Воронежской, Ростовской областях, Мордовии, Краснодарском крае.
