Олег Никифоров
Российским компаниям необходимо освоить современные технологии работы в Арктическом регионе.
Фото Reuters
В конце апреля ряд энергетических изданий, в том числе и «НГ-энергия» получили запрос от заочного круглого стола по шельфу журнала «Нефть России» по поводу так называемого письма четырех. В нем говорится, что накануне апрельского совещания в правительство было направлено письмо за подписью глав ЛУКОЙЛа, ТНК-ВР, «Сургутнефтегаза» и «Башнефти» с просьбой расширить число разработчиков шельфа за счет российских компаний, в таком праве в настоящее время ограниченных. Цели такого шага, согласно этим компаниям, предполагаются самые благие: повышение степени и качества геолого-геофизической изученности континентального шельфа, практическая реализация проектов по разведке и добыче углеводородного сырья. Но все-таки перспективы частных компаний, которые попросились сделать их полноценными игроками на шельфе, по-прежнему туманны: в Минэнерго считают их делом десятым. Организаторы круглого стола предложили им высказаться по затронутому вопросу. Правда, «Роснефть» уже направила свои предложения авторам «письма четырех» и готова привлечь их к реализации определенных проектов.
Судя по всему, непосредственным поводом для «письма четырех» послужили недавние изменения налогового режима шельфовых проектов. В попытке увеличить приток иностранных инвестиций в разведку нефтяных месторождений и создать условия для разработки запасов российского шельфа тогда еще премьер-министр Владимир Путин распорядился изменить режим налогообложения шельфовых проектов, который теперь будет ориентирован на прибыльность. По мнению экспертов, этот шаг указывает на то, что власти намерены ввести более благоприятный для инвесторов нормативно-правовой режим, что может способствовать значительному увеличению инвестиций в отрасль, а также переоценке стоимости российских нефтяных компаний и их запасов.
Введение нового режима, если оно произойдет, как считают эксперты, потенциально способно открыть для разведки значительные запасы углеводородов на российском шельфе; привлечь до 200 млрд. долл. в проекты на российском шельфе; принести российскому бюджету в общей сложности 60 млрд. долл. реальных доходов; обеспечить более высокий уровень прибыльности для операторов шельфовых проектов; привести к повышению уровня генерируемого денежного потока на баррель нефти для компаний, работающих на шельфе; способствовать переоценке запасов; создать предпосылки для появления мультипликативного эффекта объемом в миллиарды долларов от развития сервисного сектора; снизить премию за риск для всего российского рынка. Понятно, что именно «Рoснефть», располагающая крупнейшими запасами на шельфе, в наибольшей степени выиграет от такого развития событий.
Как ожидали авторы данного проекта, за соглашением между «Роснефтью» и ExxonMobil последуют новые альянсы между российскими и крупными международными компаниями. И действительно, вскоре «Роснефть» и норвежская Statoil подписали соглашение о сотрудничестве, предусматривающее совместное освоение участков российского шельфа Баренцева и Охотского морей. Соглашение оговаривает также участие «Роснефти» в освоении участков норвежского шельфа Баренцева моря и возможность приобретения ею долей участия в международных проектах Statoil. Доля Statoil в проекте составит 33,33%, компания также профинансирует первый этап разведывательных работ.
Как говорится в пресс-релизе «Роснефти», соглашение предусматривает сотрудничество сторон в создании совместного предприятия для освоения Персеевского участка в Баренцевом море, а также трех участков в Охотском море – Лисянского, Кашеваровского и Магадан-1.
Согласно прогнозам, суммарные ресурсы этих четырех участков составляют около 2 млн. т нефти и 1,8 трлн. куб. м газа.
Понятно, что российское правительство фаворизирует прежде всего госкорпорации и в этом плане проблема поставлена в «письме четырех» вполне справедливо. Но, к сожалению, авторы письма не учитывают следующих моментов, которые, судя по всему, и повлияли на принятое решение относительно как американской ExxonMobil, так и, как стало известно на днях, норвежской Statoil. Дело в том, что российские фирмы не располагают или утратили технологию работы на шельфах Арктического региона.
Кстати, об этом же свидетельствует сравнение затрат соответствующих российских и иностранных фирм на научные исследования, позволяющее понять следующее: дело не только в потере кадров в бурные 90-е годы, но и в принципиально неверной политике российских частных сырьевых компаний, направленной лишь на максимальное увеличение прибыли и связанной с близорукостью в проведении стратегической линии компаний.
Впрочем, такой же болезнью, как показывает практика, страдают и некоторые госкорпорации, например, «Газпром». Именно отсутствие навыка проведения работ на шельфе арктических морей вынуждает правительство привлекать иностранных инвесторов. Напомним, что ранее схожие соглашения о сотрудничестве были заключены «Роснефтью» с итальянской нефтяной компанией Eni.
Схема всех этих трех сделок примерно одинакова: иностранные партнеры получают доступ к арктическим месторождениям в обмен на финансирование, опыт и технологии.
Обозреватели отмечают, что добыча на нефтяных месторождениях советских времен постепенно падает, а России для удержания лидирующих позиций на рынке нефти необходимо разрабатывать новые, что требует вложений и современных технологических подходов.
Но нужно помнить и о других возможностях, которые открывает начавшееся потепление климата. Речь идет о Севморпути. И его судьба в значительной степени зависит от разработки разведанных в его зоне минеральных ресурсов. В качестве значительных клиентов Севморпути могут оказаться:
1) лицензиаты уникального Штокмановского месторождения нефти и газа с запасами свыше
3 трлн. куб. м газа, Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции с месторождениями, прежде всего Приразломным, североонежских бокситов, полиметаллов и марганца на архипелаге Новая Земля в случае экспорта в страны Юго-Восточной Азии;
2) экспортеры СПГ с полуострова Ямал. Добывать газ планируется из Южно-Тамбейского газоконденсатного месторождения, на разработку которого выдана лицензия компании ОАО «Ямал СПГ». Государство берет обязательства обустроить порт Сабетта и построить танкерный флот ледового класса. Это поможет «Газпрому» начать разработку нефтяных залежей Западно-Тамбейского месторождения.
В этой связи имеет смысл напомнить о позиции Всемирного фонда дикой природы по частному вопросу, касающемуся добычи нефти в Арктике, но она, на мой взгляд, примечательна. По словам директора российского представительства Игоря Честина, «согласно поручениям президента России, к добыче нефти в ледовых условиях можно допускать компании только при наличии у них проверенных методов ликвидации разливов нефти подо льдом». Он отмечает, что сейчас до четверти объема нефти, которая попадает в океан в результате аварий (это примерно 500 тыс. т в год), оказывается непосредственно в Арктике.
Понятно, что глобальное потепление и технический прогресс делают арктические недра все более доступными для добычи полезных ископаемых, а с учетом роста цен на нефть разработка богатейших, как считается, нефтяных месторождений на дне Северного Ледовитого океана становится все более реальным делом. Многие нефтедобывающие концерны, давно застолбив мелководье, присматриваются теперь к более глубоководным регионам, а кое-где уже даже началось бурение пробных скважин.
Однако добыча нефти в суровых условиях Крайнего Севера, где паковые льды и айсберги представляют серьезную опасность для буровых платформ, – задача чрезвычайно сложная и крайне рискованная. А разлив нефти здесь может обернуться экологической катастрофой колоссальных масштабов. Об этом пишут и российские и западные экологи. «НГ-энергия» в своем номере от 10.04.12 подробно писала об альтернативном методе нефтедобычи в Арктике, предложенном Ове Гудместадом, видным норвежским специалистом в области морских технологий. Однако большинство фирм, работающих в Арктике, пользуются традиционными методами добычи. В этом плане интересен подход известной компании Shell к разработке месторождений углеводородов в Арктике. Ким Коуд, вице-президент по техническим и производственным вопросам концерна в России, на страницах сайта компании рассказала о подходе своей фирмы к решению данного вопроса. По ее словам, на большинстве месторождений нефть и газ добываются традиционным способом – с применением платформ, соединенных со скважинами на морском дне. Несмотря на то что единого решения для всех ситуаций не существует, технология добычи нефти с помощью глубоководных скважин может быть использована для уменьшения степени долгосрочного видимого воздействия на окружающую среду шельфа.
Это не решает проблем мелководья, возникающих в связи с риском оставления ледовых борозд айсбергами, но может быть применено для глубоководных месторождений. Газовое месторождение Ormen Lange в Норвегии, оператором которого выступает Shell, служит хорошим примером того, как мы используем подводные сооружения, считает она. Здесь, по ее мнению, мы имеем дело с концепцией, которая может оказаться пригодной для некоторых условий Арктики. Shell сыграла большую роль в разработке системы, соединяющей скважины месторождения с береговым технологическим комплексом, включая нахождение решения добавления антифриза в продукцию скважины для предотвращения ее замерзания при минусовых температурах на морском дне. В своей брошюре, посвященной разработке полезных ископаемых в Арктике, Shell приводит перечень мер, которые применяются компанией. В их числе:
– использование беспилотных летательных и автономных подводных аппаратов;
– проведение сейсмических исследований с поверхности льда без прямого контакта с морской средой, когда это возможно;
– применение самого современного оборудования, включая буровые суда типа Bully Rig, которые по своим размерам на 40% меньше старых моделей;
– применение новейшей технологии «с месторождения – на берег», что схожа с технологией используемой на Ormen Lange;
– сокращение объема отходов бурения и добычи;
– на Сахалине Shell сотрудничает с консультативной группой по сохранению охотско-корейской популяции серых китов (WGWAP), в результате чего были изменены маршрут прокладки нефтепроводов и график проведения сейсмических исследований;
– сокращение уровня шума, например, за счет создания пузырьковых завес и использования малошумных морских судов вспомогательного назначения.
