Холодная зима газовой отрасли

Россия все меньше похожа на надежного партнера.
Фото Reuters

В феврале 2012 года опять случился газовый кризис Россия–ЕС: на континенте холодно, а «Газпром» не справляется с поставками газа. Представители европейских правительств (Италии, Болгарии и др.) утверждают, что им «надо больше газа». «Газпром» сначала утверждал, что «все нормально, все в пределах контракта», а потом – что это «Украина отбирает газ сверх договоренностей». Это на поверхности, но имеется серьезная проблема.

Россия – энергетическая сверхдержава, газ – наше стратегическое оружие. Главный тезис российских политиков: «Без российского газа ЕС не выживет» – десятилетия разделяли и европейские энергетики. Российский газ обеспечивает треть потребностей европейского рынка, примерно 145–150 млрд. куб. м (в европейские страны СНГ – 50 млрд. куб. м), транзит в Европу через Россию из стран Центральной Азии – до 50 млрд. куб. м. Через Украину проходит семь магистральных газопроводов (пропускная способность 280 млрд. куб. м.

До кризиса, по данным МЭА, потребление газа странами Западной Европы составило 470 млрд. куб. м, импорт – 362 млрд. куб. м, Восточной Европы – соответственно 44 и 38,7 млрд. куб. м. В 2009 году европейское потребление природного газа сократилось из-за конкуренции СПГ и как реакция Запада на газовую войну с Украиной. Украина в 2012 году снизит свое потребление до 48 млрд. куб. м, в том числе 27 млрд. куб. м – из России (в стране добывается не более 20–21 млрд. куб. м.).

Собственно, первые сомнения в России как в надежном газовом партнере у европейцев возникли в 2006 году из-за «газовой войны» с Украиной по поводу цен. Напомню: тогда шел ожесточенный торг из-за цены газа для внутреннего украинского потребления. Украина, не согласовав цену, увеличила отбор газа для собственных нужд. В ответ «Газпром» «перекрыл кран» в Украину, а эта страна, в свою очередь, уменьшила подачу газа в Восточную Европу и в страны ЕС. Тогда конфликт удалось уладить, но ненадолго.

В 2008 году начался новый виток газового противостояния. С 1 января 2009 года прекратилась подача газа для Украины, а вскоре уменьшилась подача для европейских потребителей. Конфликт никак не разрешался, через неделю транзит российского газа через территорию Украины был полностью прекращен.

Я много писал все эти годы про данный прискорбный инцидент, сейчас кратко сформулирую его конечные последствия: Европа сократила импорт российского трубного газа за счет ресурсов Северного моря и увеличения импорта СПГ, в основном из Катара. Доля «Газпрома» на европейском рынке сократилась с 39% в 2000 году до 27% в 2011-м. Цена российского газа упала на треть, сформировался европейский газовый рынок с участием катарского СПГ и опосредованно через уменьшение импорта энергоносителей, сланцевого газа США. Позитивным итогом можно считать переход России и Украины на более прозрачные принципы в торговле газом и устранение посредников. Остался и негатив.

Главная потеря для нашей страны: «Газпром» утратил свое объективное преимущество и главный козырь – до сих пор поставки газа из России были абсолютно надежны. После «газовой войны» с Украиной репутация этого концерна серьезно пострадала. Впрочем, урок был не впрок, точнее, воспринят односторонне: все инвестиционные ресурсы государственной корпорации и значительную часть заемных инвестиций направили исключительно в сооружение дорогостоящих обходных трасс по Северному и южным морям.

И вот сейчас на ровном месте без всякой «войны», без желания кому-то перекрыть вентиль, что-то доказать – с 25 января по 2 февраля транзитно-экспортные поставки в Европу через Словакию упали на 40%. А между тем Словакия – главные «ворота» российского газа в Южную Европу.

«Газпром» вновь недопоставляет газ в Европу. Однако на этот раз причина не в конфликте с Украиной, а в том, что концерну не хватает мощностей российских месторождений. Здесь мы присоединяемся к мнению газеты Welt: «Перебои в поставках российского газа для европейцев дело почти привычное. Однако на прошлой неделе впервые за последние годы их причиной был не многолетний газовый конфликт между Россией и Украиной. На этот раз дело скорее в недостатках российской газовой промышленности».

Серьезных проблем в газоснабжении Германии в последние дни года и январе удалось избежать благодаря тому, что операторы газовых сетей сократили поставки на некоторые газовые электростанции и промышленные предприятия. Несколько помогло и то, что «Газпром» забирает сейчас максимальный объем – 38 млн. куб. м газа в день – из своих европейских хранилищ. Дальнейшие события развиваются довольно быстро.

Россия наконец признала, что действительно сократила поставки природного газа в Европу и поставляет Украине на 10% меньше газа, чем предусмотрено договорами. Премьер Владимир Путин обосновал это тем, что концерн «Газпром» должен сначала удовлетворить возросшие потребности внутреннего рынка. Министр энергетики Украины Юрий Бойко констатировал: «Учитывая аномальную погоду в РФ, до наших западных границ доходит меньше газа, чем это предусмотрено по нашим техническим соглашениям. В настоящее время Украина получает 460 миллионов кубометров газа в сутки вместо 510 миллионов.

В связи с сокращением суточных поставок газа из России Киев увеличил отбор газа из собственных подземных хранилищ: эта страна имеет запасы в подземных газохранилищах (ПХГ) – 28 миллиардов кубометров. Поэтому Украина отбирает российский газ в объеме, не превышающем договорный».

Неспособность снабдить потребителя в полном объеме тем газом, который тот хотел бы получить, по нашему мнению (а теперь оно разделяется многими), объясняется тем, что российская корпорация выбрала наиболее затратный и не самый рациональный вариант развития ГТС. Вместо того чтобы строить в европейской части страны подземные газовые хранилища, в которые газ из Сибири закачивается летом, когда в газопроводах есть излишек пропускной способности, с тем чтобы переправлять его в Европу зимой, «Газпром» стал строить куда более дорогие трубопроводы в обход Украины, прежде всего «Северный поток».

В итоге Украина ищет (и насколько известно – находит) альтернативных поставщиков углеводородов. Об этом заявил премьер-министр Украины Николай Азаров. Вместе с тем данная проблема глубже, чем кризисы недавнего прошлого: впервые речь идет не о спорах России и транзитных стран по распределению доходов за поставки газа в Европу, но о физической нехватке газа для экспортных нужд.

Да, этой очень холодной зимой Украина забирает из «российской трубы» на уровне годового объема 60 млрд. куб. м, что значительно больше средних контрактных объемов.

Да, цены на углеводороды, поставляемые из России, непомерно высоки и Украина хотела бы отказаться от услуг России, найти другого поставщика или перейти на иные виды энергии.

В частности, возможно газовое сотрудничество Украины с Азербайджаном: до побережья Черного моря азербайджанский газ можно транспортировать по существующим газопроводам транзитом через территорию Грузии, а оттуда поставлять его в Украину в сжиженном виде. Но для этого требуются крупные затраты на инфраструктуры сжижения газа, строительство терминалов по отгрузке СПГ и его приему в Украине. Это откладывает начало азербайджанских поставок на несколько лет.

Украина могла бы закупать газ даже в Европе на спотовом рынке, где он дешевле российского. Для транспортировки топлива рационально использовать газопроводы, оказавшиеся не загруженными в результате уменьшения объемов прокачки газа с востока на запад. Коридоры, соединяющие Россию с европейским рынком, являются многотрубными, и некоторые из труб можно использовать для прокачки газа в обратном направлении. Для реверсных поставок газа из Европы прежде всего необходимы «четко отработанные договоренности с компаниями ЕС». Пока украинская власть не воспользовалась даже предложениями, по которым можно было покупать российский газ «по экономически обоснованным ценам» у европейских энергетических концернов.

Вместо переговоров с европейскими поставщиками газа украинские чиновники ведут дискуссии с Москвой. Можно полагать, что эти и им подобные заявления не более чем пропагандистская риторика в переговорном процессе с «Газпромом».

Вариантом для Европы могли бы выступить поставки СПГ: высокие цены альтернативного энергоносителя – нефти подняли планку приемлемой цены доставки и сделали эффективным сооружение современных танкеров и строительство специализированных терминалов СПГ. Стали конкурентными весьма дорогостоящие танкерные «поезда», то есть крупные программы перевозок СПГ по объемам и долгосрочности контрактов, сравнимые с подачами газа по магистральным газопроводам. С той существенной разницей, что поставки СПГ осуществляются по международным водам и не связаны с транзитными, зачастую геополитическими ограничениями. Впрочем, сейчас всерьез рассматриваются иранские угрозы полной блокады Ормузского пролива.

По факту дополнительные потребности в энергоносителях европейских стран-потребителей, возникшие из-за аномальных погодных условий, не были компенсированы поставками СПГ: «танкерный конвейер» сжиженного газа весьма инерционен.

Много говорится о европейском, преимущественно польском сланцевом газе, но это лишь перспектива: внутренние ресурсы сланцевого газа европейских стран пока не вовлечены в оборот в промышленном объеме. Имеются и экологические ограничения.

Сланцевый газ не панацея и рассматривается скорее «силой сдерживания» традиционных поставщиков, нежели самостоятельным энергетическим продуктом.

Напротив, достоинством нового продукта является то, что этот открывающийся вблизи центров потребления резерв энергетических источников изначально не включен в жесткую структуру монопольных контрактов.

Добыча газа в России упала на 12,4% – до 582,4 млрд. куб. м. «Газпром» снизил добычу на 16% – до 462,2 млрд. куб. м. Такого снижения не было 25 лет.

Причина в том, что последние 20 лет «Газпром» не вкладывал серьезных инвестиций в развитие собственной добывающей базы. Не было введено ни одной новой газодобывающей провинции, а старые пришли в стадию естественного затухания. Сказанное можно проиллюстрировать на примере известного Надымского газодобывающего района Ямало-Ненецкого округа.

Этот район стал основным для «Газпрома» в 70–80-е годы, но сейчас сокращения масштабов добычи газа коснулись и его головной промышленной структуры – ООО «Газпром добыча Надым».

Общее падение на 11,5% за пятилетку само по себе велико, но скрывает более важную тенденцию: основной вклад в динамику падающей добычи вносит старейшее Медвежье месторождение, введенное в эксплуатацию в мае 1972 года. В 1975 году здесь добывалось 75 млрд. куб. м, а в 2010-м – лишь 15 млрд. куб. м.

Добыча из относительно новых месторождений Юбилейного и Ямсоветского в 2010 году составила 41,5 млрд. куб. м. Таким образом, снижение добычи по Надымской группе составило 18,5 млрд. куб. м.

На старых месторождениях существенно растут затраты на капитальный и текущий ремонт объектов основных средств. Капитальный ремонт с 2007 по 2010 год возрос на 40%. Удельные затраты на капитальный ремонт скважин изменяются в пределах 30–462 руб./тыс. куб. м, то есть в 15 раз. Себестоимость добычи увеличилась с 4 долл. за 1000 куб. м в 2000 году до 23 долл. в 2010-м.

В сферу деятельности данного ООО Газпромдобыча Надым» входит крупнейшее Бованенковское месторождение с запасами 4,9 трлн. куб. м газа и большими запасами газоконденсата. Проектная мощность 115 млрд. куб. м природного газа в год. Это месторождение размещается за Полярным кругом в очень сложных условиях и уже затребовало многомиллиардных затрат и новых технологий добычи.

Начало освоения Бованенкова приходится на 80-е годы прошлого столетия. Работы велись не очень интенсивно, временами свертывались, поскольку средства выделялись недостаточно. Крупным успехом можно считать лишь сооружение железной дороги Обская–Бованенково с многокилометровым мостом через р. Обь.

Ввод месторождения проектировался в 2011 году, теперь перенесен на III квартал 2012-го. На этот проект и возлагаются основные краткосрочные планы РАО «Газпром».

К концу десятилетия базовые месторождения газа Западной Сибири в значительной мере выработаны (Медвежье на 75,6%, Уренгойское на 67,4%, Ямбургское на 55,1%). Тем не менее основным газодобывающим районом страны и на перспективу остается Ямало-Ненецкий автономный округ (здесь сосредоточено 72% всех запасов России), а также акватории северных морей. Здесь же открыты новые месторождения нефти.

Освоение новых приполярных регионов требует значительных инвестиций: месторождения удалены от существующей системы магистральных газопроводов и нефтепроводов, необходимо решать сложнейшие технические задачи при сооружении промысловых объектов, прокладке трубопроводов в зоне мерзлых грунтов. Требуются технологии, обеспечивающие сохранение окружающей среды. В этих регионах необходимо заново создать производственную и социальную инфраструктуру. Еще сложнее будет осваивать шельфовые месторождения газа и нефти.

Уже на уровне 2012 года общий запрос на инвестиции в ТЭК России достигает 160 млрд. долл. Совокупные потребности инвестиций в газовой отрасли – от 170 до 200 млрд. долл. (до 70 млрд. долл. на программы полуострова Ямал).

Перспективы развития российской газовой отрасли в Европе не вполне надежны.

Вывод из преподнесенного «зимнего урока» уже озвучили комиссар ЕС по вопросам энергетики Гюнтер Эттингер, политики в Берлине и немецкие СМИ: надо снижать зависимость от России путем дальнейшей диверсификации источников и путей доставки энергоносителей, ускоренно развивать альтернативную энергетику, повышать собственную энергоэффективность. Список уроков нынешней холодной зимы этим не исчерпывается.

Газовый мини-кризис обнажил логистические проблемы внутри самой Германии. Ей не хватило трубопроводных мощностей для оперативной переброски топлива с севера страны, где находятся основные подземные хранилища газа, на юг, где возникли перебои. Вопрос о государственном стимулировании инвестиций в газотранспортные системы и новые линии электропередач встал в Германии с небывалой остротой.

Резюмируем: долго не желавший уходить антициклон обогатил европейских и российских планировщиков ценным опытом и новым пониманием приоритетности задач. В частности, необходимости ускорить освоение уже разведанных месторождений Западной Сибири и сооружение газовых хранилищ в Европе, срочно урегулировать ценовые споры Украины с «Газпромом».