Борис Порфирьев
Схема предоставлена пресс-службой РРЭЦ
В решении задач модернизации и устойчивого развития отечественной экономики на долгосрочную перспективу Энергетическая стратегия России до 2030 года отводит исключительно важную роль эффективному использованию топливно-энергетических ресурсов (энергоэффективности). Она призвана стать реальной альтернативой существующему многие десятилетия энергорасточительному, энергоемкому типу экономического развития России. Тому есть по крайней мере три причины. Во-первых, существенно меньшие время реализации и масштабы инвестиций. Во-вторых, экологическая выигрышность в сравнении с упором на освоение новых месторождений ископаемых ресурсов. В-третьих, меньшая относительно ВИЭ трудоемкость. Многие сторонники развития возобновляемой энергетики в России, справедливо отмечая ее достоинства и прогресс за рубежом, упускают из вида или недооценивают это обстоятельство. Большинство развитых и переходных государств являются нетто-импортерами энергоресурсов и одновременно испытывают избыток трудовых ресурсов (и проблему безработицы, которая особенно остро ощущается в период экономического кризиса). Отсюда для этих стран развитие ВИЭ как способа импортозамещения и смягчения безработицы является едва ли не более важным, чем освоение местных топливно-энергетических ресурсов и снижение нежелательных выбросов в окружающую среду, включая парниковые газы. Российская же экономика в целом не испытывает недостатка в обеспеченности собственными энергоресурсами, но реально стоит перед проблемой усугубляющегося дефицита трудовых ресурсов. Поэтому для России развитие ВИЭ имеет первоочередное значение для решения проблем энергоснабжения районов децентрализованного и автономного обеспечения энергией (которые составляют две трети территории страны, более половины административных районов, где проживают около 20 млн. человек, и которые испытывают дефицит энергии); а также упомянутые выше факторы освоения местных ресурсов и снижения выбросов в окружающую среду.
Подчеркивая приоритетную роль энергоэффективности в решении задач модернизации и устойчивого развития отечественной экономики на долгосрочную перспективу, важно помнить, что энергоэффективность имеет две взаимосвязанные стороны. Одна из них – энергосбережение – акцентирует внимание на экономии энергии и оценивается объемом потребленной энергии (чаще всего в натуральных показателях) в расчете на единицу произведенной продукции – на макроэкономическом уровне – в расчете на единицу стоимости ВВП, на микроуровне – на единицу выпуска продукции в натуральных или стоимостных показателях.
Это может обеспечиваться за счет, во-первых, структурных изменений в экономике в пользу увеличения доли малоэнергоемких отраслей (машиностроение, легкая и пищевая промышленность и др.) в структуре промышленного производства. Согласно принятой в январе 2011 года федеральной программе «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности на период до 2020 года», в 2010–2030 годах доля указанных производственных комплексов должна возрасти в 1,5–1,6 раза и в 2030-м составить более 50% общего объема промышленного производства в стране против 33% в 2010 году. Во-вторых, за счет интенсивной реализации организационных и технологических мер по экономии топлива и энергии, которые вкупе со структурными преобразованиями должны обеспечить существенное снижение энергоемкости (к 2020 году на 40%) и электроемкости российской экономики. К 2030 году это должно привести к качественным изменениям во внутреннем спросе на первичные энергоносители и электроэнергию.
Данная составляющая энергоэффективности находится в центре внимания российской экономической и энергетической политики. В соответствии с упомянутой федеральной программой «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности до 2020 года» качественное улучшение ситуации в сфере сбережения и эффективного использования энергоресурсов справедливо рассматривается как один из основных источников будущего экономического роста. В то же время вольно или невольно в тень отодвигается другая составляющая энергоэффективности – энергопроизводительность. В отличие от энергосбережения она акцентирует внимание на отдаче от использования топливно-энергетических ресурсов и оценивается объемом произведенной продукции (как правило, в стоимостных показателях) в расчете на единицу потребленной энергии. Опыт развития мировой и отечественной экономик последних 20 лет показывает необходимость усиления внимания к этой стороне энергоэффективности по двум причинам. Дело в том, что в результате снижение темпов роста производства и доходов корпоративного сектора в 2008–2010 годах, по данным Международного энергетического агентства (МЭА), не сопровождалось адекватным сокращением объемов выбросов. Отсюда следует еще один важный вывод, который нуждается в дальнейшей проверке: экономический рост способствует снижению удельных выбросов углерода, тогда как рецессия сопровождается их повышением и, следовательно, увеличением техногенных рисков изменений климата.
Поэтому преимущество следует отдавать трудосберегающим или по крайней мере менее трудоемким видам деятельности. Среди технологий приоритет следует отдавать тем, использование которых обеспечивает двойной выигрыш в виде отрицательных предельных издержек ресурсосбережения и снижения выбросов парниковых газов – иными словами, решение обеих задач обеспечивается одновременно с экономией энергетических и денежных ресурсов. По оценке экспертов, таких технологий насчитывается уже около 60. Их использование по сравнению с инерционным сценарием развития российской экономики в 2011–2030 годах, может сократить потребление энергии на 23%, выбросов парниковых газов – на 17%. Если же сюда добавить сокращение выбросов загрязняющих веществ, в частности, при переводе угольных котельных на более эффективные и экологически чистые котлы на газе (включая биогаз) для одновременного производства (когенерации) электричества и тепла, то речь может идти уже о тройном выигрыше.
