Эльдар Касаев
Судан готов активно сотрудничать с Россией во многих областях. На фото автор с губернатором суданской провинции Северный Дарфур – Мохаммедом Юсифом Кибером Османом.
Фото автора
Под занавес минувшего года произошло, пожалуй, никем не прогнозируемое событие: президент США Барак Обама и его специальный представитель по Судану Скотт Грейшен кардинально разошлись в оценках ситуации и дальнейшего развития событий в этом африканском государстве. Однако несмотря на жесткое заявление главы Белого дома о том, что действия и политика суданского режима враждебны по отношению к США, и сохранение действия экономических санкций против Судана еще как минимум на год, г-н Грейшен всеми силами пытается продолжать вести с Хартумом конструктивный диалог. Почему же американской внешней политике понадобился метод «кнута и пряника»? Против кого Вашингтон пытается разыграть «суданский гамбит»?
Современные международные отношения примечательны помимо многих своих особенностей существенным энергетическим «обременением». Глобальная и региональная конкуренции между государствами в связи с освоением энергоресурсов обуславливают возникновение все большего числа международных проблем, которые предстоит решать – безальтернативно – в рамках сложившегося миропорядка с соблюдением норм международного права. Одним из «театров», на подмостках которого вот уже несколько лет разыгрываются «энергетические перипетии», по праву является крупнейшее по площади на африканском континенте государство – Республика Судан. Участниками этого действа являются игроки со всего земного шара.
Стоит особо отметить, что ресурсную дипломатию в отношении суданского углеводородного сырья ведут не только Китай, США, страны Запада, но также некоторые государства Большого Ближнего Востока, африканские соседи и Россия. Какова же энергетическая политика названных игроков в отношении Судана? Кому все-таки удастся отведать лакомый кусочек суданского пышного нефтяного пирога, а кто останется не у дел?
Напомним, что Судан является третьим после Нигерии и Анголы суб-Сахарским государством по доказанным запасам углеводородов: его доля составляет 6% от всех запасов региона. Общие (подтвержденные и потенциальные) запасы черного золота в Судане, по оценкам американских коллег, составляют от 5 до 6,6 млрд. баррелей. Разброс в цифрах мотивируется тем, что, по мнению экспертов, потенциально запасы нефти могут находиться в северо-западной части Судана, в бассейне Нила и на востоке страны в Красном море. Кроме того, это государство располагает разведанными, но пока мало разрабатываемыми запасами природного газа, которые, по оценкам специалистов, достигают порядка 85 млрд. куб. м.
Стоит особо отметить, что, согласно статистике, с 2006 по 2007 гг. Судан никому в суб-Сахарском регионе не отдавал пальму первенства в наращивании темпов и, как следствие, объемов нефтедобычи.
На языке цифр это будет выглядеть следующим образом: в названный период добыча нефти возросла на 38,1%, составив 457 тыс. баррелей в сутки. В 2006 году этот показатель остановился на отметке в 331 тыс. баррелей в сутки. По последним данным, в конце 2008 года он уже почти добрался до отметки в 500 тыс. баррелей в сутки (484,5 тыс. баррелей в сутки). Однако в связи с разразившимся мировым экономическим кризисом и падением цен на углеводородные энергоносители в первой половине нынешнего года поступательную нефтедобывающую динамику Хартуму не удалось продолжить, и по итогам 2009 года специалистами прогнозируется дальнейшее снижение объемов добычи до 453,1 тыс. баррелей в сутки.
Пришел Китай – нефть подавай!
Тем не менее одно государство все же пытается (и, надо сказать, успешно) поймать «нефтяную рыбку» в мутной воде суданской политико-экономической неразберихи. Невзирая на многочисленные политические (неспокойная внутренняя обстановка в государстве, конфликт между Севером и Югом Судана, кризис в Дарфуре), экономические (санкции США и их союзников в отношении суданского нефтяного сектора) и правовые (отсутствие специального законодательства, которое бы предоставляло юридическую защиту иностранным инвесторам и поощряло прямые инвестиции в экономику) риски, с которыми может столкнуться иностранный инвестор при капиталовложении в топливно-энергетический комплекс (ТЭК) Судана, Китай продолжает наращивать свою деятельность в ТЭК этого африканского «нефтяного Эльдорадо». Почему?
Осуществляя энергетическую экспансию в Африку вообще и в Судан в частности, Поднебесная движется к достижению трех основных целей. Во-первых, наладить бесперебойные поставки энергоносителей. Во-вторых, снизить влияние на континент Тайваня. В-третьих, усилить и без того быстро растущее глобальное влияние «китайского дракона». Пекин уже несколько лет назад приступил к реализации ряда программ, нацеленных на обеспечение долгосрочных поставок суданской нефти.
Достаточно напомнить, что в 1998 году почти 50% всего суданского экспорта приходилось на четыре страны: Саудовскую Аравию (23,4%), Италию и Великобританию (каждой по 10%), Германию (5,4%). Важнейшими поставщиками продукции в Судан являлись также арабские страны, лояльные США. Этим государствам отводилась немалая доля суданского импорта. Доля Саудовской Аравии составляла 15,5%, Египта – 2,9%. На страны ЕС приходилось 23,5%, это в основном на Великобританию – 7%, Францию – 6,7%, Италию – 6%. Среди прочих стран выделялись Китай (13,8%) и Япония (4,5%).
Для сравнения: сегодня и игроки, и показатели кардинально изменились. Среди суданских импортеров с большим отрывом лидирует Китай, поглощающий более 50% всего экспорта из Судана. Кроме того, Китай является стратегическим инвестором в разработку нефтяных полей Южного Судана. Причем если на рубеже ХХ–XXI веков в инвестировании нефтяной промышленности Судана шла примерно равная конкурентная борьба между Индией и КНР, то сейчас акценты в этом вопросе сместились на Китай, хотя совсем отказываться от индийских и малазийских инвестиций суданская экономика не спешит. Как же Пекину удалось закрепиться в Хартуме?
Для успешного ведения своей ресурсной дипломатии в Судане восточноазиатская держава очень искусно и действенно использовала свое положение в ООН. Так, КНР, воспользовавшись правом постоянного члена Совета Безопасности ООН, блокировала принятие резолюции, осуждающей геноцид в суданской провинции Дарфур, которая является главным «полем битвы» в соперничестве двух «тяжеловесов» – Китая и США – за получение контроля над богатейшими ресурсами.
Изначально именно американская компания Chevron, израсходовав 1,2 млрд. долл. на разведку, обнаружила существенные запасы нефти в южных районах Судана. Однако начавшиеся в результате этого многочисленные нападения повстанцев вынудили ее приостановить проект, а потом и вовсе продать свои суданские нефтяные концессии. Недолго думая, Китай приступил к разработке оставленных Chevron месторождений и, как оказалось, не прогадал.
Несмотря на последствия мирового финансового кризиса, резкое повышение спроса на нефть в Китае, обусловленное его не прекращающимся экономическим ростом, привело к следующему. Обладая более чем 1,3 трлн. долл. в своих резервах в Народном национальном банке Китая, Пекин сегодня проводит активную нефтяную политику во всем африканском регионе, считая «суданскую карту» главным козырем.
Сплошной позитив
На первый взгляд в борьбе с США за суданскую нефть китайская энергетическая дипломатия выглядит выигрышнее. Предоставление кредитов безо всяких условий для получения доступа к суданским сырьевым богатствам, являясь поистине заманчивым и эффективным механизмом, сводит, если хотите, американскую Realpolitik с ее контролем через Всемирный банк (ВБ) на нет. Кому нужно болезненное врачевание от международной финансовой организации, когда Китай безвозмездно предоставляет льготные условия?
Предоставляемые Пекином средства идут на модернизацию социально значимых сфер суданской инфраструктуры: дорог, больниц, учебных и социальных заведений – и при сравнении представляют собой разительный контраст с жесткими требованиями МВФ и ВБ. Более того, в отличие от последнего (de-facto инструмента внешней экономической политики США) Китай стратегически грамотно не обуславливает свои кредиты.
Результатом китайского «экономического чуда» стали упреки, доносящиеся с берегов Потомака, что КНР сейчас пытается обезопасить свои источники нефти, как будто бы внешнеполитический курс Вашингтона не был направлен на это во все времена.
Таким образом, наступила новая холодная война за черное золото. Однако пока США все же проигрывают китайским игрокам на стратегически важном энергетическом поле. Каковы же достигнутые успехи Китая в инвестировании?
Китайская национальная нефтегазовая корпорация (КННК), являясь крупнейшим иностранным инвестором в Судане, входит в число трех из четырех консорциумов, добывающих нефть в Судане, а именно:
1. Консорциум СNРС, основное суданское месторождение Mugland, доля Китая – 40%, ежедневная нефтедобыча – 200 тыс. баррелей в сутки.
2. Консорциум Petroenergy, блок 6 в Дарфуре, доля Китая – 95%, ежедневная нефтедобыча – 42 тыс. баррелей в сутки.
3. Консорциум Petrodar, месторождение Melut, доля Китая – 47%, ежедневная нефтедобыча – 210 тыс. баррелей в сутки.
Эти три консорциума добывают 98% суданской нефти, из них 43% – Китай, 30% – Малайзия, 25% – Индия. Только по официальным подсчетам, начиная с 1999 года, Китай инвестировал в суданскую экономику по меньшей мере 15 млрд. долл. Кроме того, Китай владеет 50% акций Хартумского НПЗ, производственной мощностью 100 тыс. баррелей в сутки, совместно с суданским правительством.
КННК построила нефтепровод от своих концессионных блоков 1, 2 и 4 в южном Судане к новому терминалу в Порт-Судан на Красном море, где нефть грузится на танкеры и поставляется в Китай в объеме от 65 до 80% ежесуточной добычи. По данным 2007 года, этот показатель равнялся 210 тыс. баррелей.
Опередив Японию и став вторым в мире импортером нефти после США, Китай с ростом своего спроса на нефть (около 30% в год) в скором времени вполне может обойти США в этом аспекте. Предпосылки для этого есть. Учитывая сегодняшние темпы двустороннего сотрудничества Китай–Африка, к 2010 году, по прогнозам, можно ожидать от них объема торговли в 100 млрд. долл. Если этого удастся достичь, то КНР опередит по данным показателям своего заокеанского визави.
Разработка нефтяных и газовых месторождений в Судане. Источник: USAID |
Не купи двора, купи соседа
В перспективных планах США намерены в период до 2015 года увеличить африканскую долю своего импорта нефти с нынешних 15 до 25%. Два бронебойных орудия американской «тяжелой артиллерии» энергетических игроков – ExxonMobil и Chevron – не так давно построили нефтепровод из Доба в центральном Чаде около суданского Дарфура, через Камерун к Кирби на Атлантическом океане стоимостью 3,7 млрд. долл. с пропускной способностью в 160 тыс. баррелей в сутки, предназначенный для американских НПЗ.
Примечательно, что для продвижения своих энергетических интересов в Судане Вашингтон задействовал, пожалуй, не менее эффективное, чем китайские кредиты, средство. Речь идет о странах – соседях Судана. Так, на территории Эфиопии, Чада и Уганды находятся весьма серьезные американские воинские формирования, которые призваны посредством обучения повстанческих групп осуществлять энергетические интересы США в Хартуме.
В этой связи также становится понятным, что скорое строительство нефтепровода Чад–Камерун (о нем речь шла выше. – Э.К.) – не что иное, как часть вашингтонского плана завладеть углеводородами Центральной Африки от Судана до берегов Атлантики. И, чтобы осуществить его, Белый дом пойдет на все. Стоит напомнить, что Всемирный банк любезно предоставил Нджамене требуемые кредиты на весьма льготных условиях, испугавшись громких заявлений чадского президента Идрисса Деби о возможном закрытии нефтепровода в связи с незначительными, по его мнению, доходами от транзита нефти. Позднее глава государства, создав чадскую нефтяную компанию SHT, выступил с заявлением о том, что планирует прекратить деятельность компаний Chevron и Petronas за неуплату налогов, потребовав 60-процентной доли доходов, получаемых ими от эксплуатации нефтепровода. Несмотря на то что компромисс все-таки был найден, стало отчетливо видно, что «дарфурское досье» умело используют не только американские власти, но и чиновники стран, соседствующих с Суданом.
Китай не был бы такой влиятельной во многих отношениях державой, если бы не предугадывал и не просчитывал развитие взаимоотношений региональных африканских игроков с Америкой. Не случайно весной этого года министр иностранных дел Чада Ахмат Аллами заявил, что переговоры с Китаем по поводу «большего китайского участия в развитии чадской нефтяной отрасли» проходят успешно, назвав предлагаемые китайской стороной условия наиболее выгодными за последние годы.
Слово Израилю
Давно известно, что дым от огня, разгоревшегося на африканских нефтяных полях, ветер глобализации неизбежно доносит до Ближневосточного региона. На этот раз одним из первых запах черного золота почувствовал Израиль, внешнеполитический курс которого с приходом к власти минувшей зимой премьер-министра Биньямина Нетаньяху резко переориентировался на Африку. Прошедший недавно визит израильского министра иностранных дел Авигдора Либермана (2–11 сентября с.г.) в ряд африканских стран наглядно это доказал.
Что касается Судана, то Израиль вряд ли может развернуть там прямое лоббирование своих интересов в нефтяных кругах наравне с китайской и американской сторонами. По словам главы внешнеполитического ведомства Израиля, максимум, на что надеется еврейское государство, это выгодное сотрудничество с Хартумом в нефтяной и военной отраслях.
Однако складывается впечатление, что официальное лицо недоговаривает, так как, по сообщению суданских спецслужб, израильская сторона через Францию сначала в Чад, а затем в Судан поставляет группировке дарфурских повстанцев значительное количество оружия. Что это – публичное беспокойство за права человека или тайное желание контролировать богатую углеводородным сырьем страну «третьего мира»? Как в этой связи рассматривать последующий за десятидневным турне визит Авигдора Либермана в Арабскую Республику Египет, в стратегических интересах которой Судан стоит на приоритетном месте?
Шансы России
Наше государство наравне с другими игроками также заинтересовано в продвижении своих энергетических интересов на территории крупнейшей африканской страны.
Как заявил в декабре 2009 года президент Судана Омар Аль-Башир, Москву и Хартум объединяет отличный опыт двусторонних отношений и поэтому в настоящее время между странами существует политическое взаимопонимание. «В России мы видим не просто друга, но государство, которое всегда действует по справедливости, не оставляя в беде друзей», – отметил Аль-Башир, подчеркнув, что между двумя странами активно развиваются контакты, прежде всего в сфере торгово-экономического обмена.
Действительно, суданские власти способствуют участию России в проектах в энергетической сфере, в частности – в сфере нефтедобычи и электроэнергетики. Говоря о перспективах инвестиций российских нефтяных компаний, суданский лидер подчеркнул, что до сих пор также имеется возможность их вхождения в топливно-энергетический комплекс Судана. По его словам, международная конференция по Судану, прошедшая в Москве в минувшим октябре, дала очень хороший шанс для этого и будет способствовать прорыву в двусторонних отношениях.
Вспоминая это мероприятие, хочу особо отметить, что и губернатор суданской провинции Северный Дарфур Мохаммед Юсиф Кибер Осман, с которым мне удалось обсудить не только текущую ситуацию в этой «кровоточащей ране» Судана, но и отношение местного населения к России, заверил автора в том, что суданские правители наряду с представителями крупного бизнеса готовы сотрудничать с нашим государством во многих обоюдовыгодных областях.
Таким образом, перед Россией сегодня стоит весьма непростая задача: продолжать не допускать насильственного иностранного вмешательства во внутренние дела африканского государства, в какой-то мере уравновесив для Хартума «дарфурские неприятности».
Стоит напомнить, что российская сторона периодически блокировала американские резолюции в Совбезе ООН с тем, чтобы не дать Вашингтону возможность добиться перераспределения суданских нефтяных концессий в свою пользу, что в итоге позволит США держать под контролем поставки нефти из Судана своим конкурентам.
Прогноз
В заключение, детально проанализировав наиболее важные и значимые аспекты энергетической политики и дипломатии различных международных и региональных игроков в отношении Судана, стоит предложить возможные варианты дальнейшего поведения действующих игроков на его «энергетическом поле».
1. Китайские, как и американские, компании будут стремиться усилить динамику своей активности в экономике Судана. Это объясняется тем, что любая, даже незначительная энергетическая победа в этой стране является своеобразной лакмусовой бумажкой в двусторонних американо-китайских отношениях и неплохим заделом для политико-экономического триумфа одной из держав.
2. Иностранные инвесторы не оставляют без внимания не только нефтяные, но и другие возможные энергетические проекты. Причина в том, что на территории Судана имеются весьма внушительные запасы природного газа. Принимая во внимание острый дефицит природных ресурсов в Китае и отсутствие реальной альтернативы углеводородам как источнику энергии в мире, становится понятным, что Пекин уж точно пренебрегать такими запасами не будет.
3. В скором будущем ни Китай, ни США, ни Россия, ни западные, ближневосточные и африканские государства не смогут без помощи качественно новых, модернизированных политико-дипломатических ходов и уловок разыграть «суданскую партию» и утвердить свой авторитет в других государствах региона, с тем чтобы продолжить четко и поэтапно реализовывать свой еще не полностью раскрытый энергетический потенциал на Черном континенте.
Кому поверит Судан: «дальним родственникам» из США, стран Запада, России и Китая или народной мудрости последнего?
