Николай Миронов 19 сентября Еврокомиссия представила пакет из пяти законодательных инициатив, направленных на дальнейшую либерализацию рынков газа и электроэнергии Евросоюза. Эти документы, прежде чем получить официальный статус, должны получить одобрение Европарламента и Европейского совета, состоящего из представителей всех 27 стран ЕС. Ближайшее их обсуждение состоится 3 декабря на встрече министров энергетики стран ЕС. По мнению комиссара ЕС по энергетике Андриса Пиебалгса, несмотря на прогнозируемое сопротивление со стороны Франции, Германии и Италии, к концу следующего года директивы будут приняты.
Снижение цен за счет конкуренции
Россия как ведущий поставщик природного газа в ЕС, обеспечивающий около четверти поставок голубого топлива в страны сообщества, к любым законодательным инициативам в этой сфере имеет далеко не праздный интерес. Поэтому попытаюсь кратко пояснить смысл грядущих реформ и их последствия для внешнеэкономических интересов России.
Важнейшая новация – запрет компаниям, добывающим природный газ, владеть любыми долями в собственности газотранспортных компаний в странах Европы. В пакете инициатив Еврокомиссии содержится и более мягкая опция, при которой компании-производители могут остаться совладельцами газотранспортной инфраструктуры, но в этом случае они полностью передают управление независимым операторам.
Как известно, дорогие энергоресурсы – один из серьезнейших вызовов для конкурентоспособности Европы. Решение этой проблемы на протяжении последних десяти лет пытаются найти путем сокращения доходов посредников и либерализации рынка. Основное препятствие, которое все эти годы пытались устранить, – национальные газовые компании-монополисты. Они покупают газ на основе долгосрочных контрактов у внешних поставщиков (России, Норвегии, Алжира, Нидерландов), а затем осуществляют его транспортировку и оптовую реализацию. Цена продажи газа, как правило, в два и более раз превышает цену покупки. При этом рынки отдельных стран практически не связаны между собой и функционируют независимо друг от друга.
Поэтому была поставлена цель создания единого европейского газового рынка, реализация которой, по мнению Еврокомиссии, должна была способствовать росту конкуренции и снижению уровня цен для потребителей. Основные инструменты ее достижения – это открытие газовых рынков государств-членов, создание условий для доступа к газотранспортной системе и разъединение вертикально интегрированных газовых предприятий.
Принятая в 1998 году «первая» газовая директива Еврокомиссии предусматривала равный доступ всех поставщиков к газопроводам, постепенный отказ от долгосрочных контрактов в пользу спотового рынка и устранение запрета на реэкспорт газа из текстов контрактов, в том числе заключенных до ее принятия. Через пять лет Еврокомиссия обновила этот документ, обязав вертикально интегрированные газовые компании выделять сбыт и транспортировку в разные юридические лица. Это, по мнению разработчиков, должно было создать условия для доступа к рынкам для конкурентов национальных компаний-монополистов. Однако этого не произошло. Несмотря на широко объявленное 1 июля с.г. наступление эры «полной либерализации», когда каждый потребитель природного газа, вплоть до владельцев квартир, вправе выбирать себе поставщика, практика пока заметно отстает от теории. Доля потребителей, сменивших поставщиков, измеряется несколькими процентами, крайне медленно развиваются трубопроводные мощности между отдельными странами ЕС. Против 20 (!) стран ЕС в 2004 году Еврокомиссией были инициированы разбирательства в связи с отставанием темпов фактической реализации директив по электроэнергии и газу. То есть налицо если не полный провал реформ, то по крайней мере серьезные трудности с их претворением в подавляющем большинстве стран.
Надо сказать, что Еврокомиссия является в определенном смысле пионером либерализации. Впервые в мировой практике она проводится не в условиях «газового пузыря», как это было в США и Великобритании, страдавших от засилья монополий, искусственно поддерживавших цены при высоком уровне предложения собственного газа, а на фоне отсутствия контроля над внешними источниками газа и его потенциального дефицита.
Под маской либерализации
И тут под предлогом принятия мер по формированию реального конкурентного газового рынка Еврокомиссия, подобно фокуснику, демонстрирует трюк, подменяя одну проблему другой.
В пакете директив вместо, казалось бы, очевидного в свете духа и буквы либерализации запрета владельцам транспортных мощностей заниматься реализацией газа предлагается запретить участие в собственности на газопроводы производителям газа.
Кого в первую очередь затронет этот запрет? В странах – основных производителях газа внутри ЕС, Великобритании и Нидерландах, производством и транспортировкой газа давно занимаются различные компании. В других странах добыча столь мала, что соответствующие подразделения при необходимости могут быть и проданы. Таким образом, основной смысл директивы состоит в закрытии для добывающих компаний стран-экспортеров – России, Норвегии и Алжира – любых перспектив инвестиций в газотранспортную инфраструктуру стран ЕС.
Однако этим дело не ограничивается. Предусматривается, что любые компании из третьих стран смогут получить контроль над газотранспортными системами лишь в рамках государственного договора между Евросоюзом и данной страной. Очевидно, что с учетом особой «любви» к нам со стороны ряда новых членов ЕС российские компании на это претендовать не смогут.
Вместе с тем в проекте директив прямо говорится, что указанные запреты распространяются лишь на газотранспортные сети. Никаких ограничений для добывающих компаний, в том числе для ОАО «Газпром», на владение газораспределительными сетями и крупными потребителями газа в лице электростанций и газохимических производств пока, по крайней мере, не предусматривается.
Чем принятие этих инициатив грозит «Газпрому»? Под угрозу экспроприации подпадает ряд активов «Газпрома» в странах Евросоюза. Любопытно, что в пояснительной записке к проектам директив все они в явном виде перечислены (по другим европейским компаниям ничего подобного не сделано). Это Eesti Gas (37,2%), Europolgaz (48%), Latvijas Gaze (34%), Lietuvos Dujos (37,1%), финский Gasum (25%), германские Wingas (49,99%) и VNG (5,26%), а также британско-бельгийский Interconnector (10%).
Таким образом, имеют место серьезные риски утраты важнейших европейских активов «Газпрома». Следствием растущей неопределенности в условиях поставок на рынки Евросоюза становятся задержки в реализации ряда крупных проектов. Как известно, в августе 2007 года инвестиционная программа ОАО «Газпром» на текущий год в части капвложений подверглась существенному сокращению. С 2011 года на 2013-й перенесено начало добычи на Штокмановском месторождении. Изменены сроки и по ряду других проектов «Газпрома».
В целом эскалация напряженности не отвечает интересам ни одной из сторон. Производство традиционных энергетических ресурсов в странах ЕС сокращается. Их потребление, несмотря на усилия по повышению энергоэффективности и переходу на низкоуглеродную энергетику, хоть и медленными темпами, но все же растет. Странам ЕС приходится конкурировать на достаточно напряженных рынках энергетических ресурсов не только с традиционными партнерами-соперниками США и Японией, но и быстро наращивающими энергетические аппетиты Индией и Китаем. Ситуацию еще более усложняет планируемое сокращение доли атомной энергетики. Существенное же усиление роли возобновляемых источников энергии потребует колоссальных инвестиций и, по сути, изменения всего энергетического уклада.
Россия также весьма заинтересована в стабильном и надежном европейском рынке газа. Степень нашей зависимости весьма наглядно проявилась в этом году, когда вследствие аномально теплой зимы поставки российского газа сократились примерно на 10%. В результате в настоящее время газовые хранилища переполнены, а «Газпром» и независимые производители газа в определенные моменты даже были вынуждены вводить ограничения на добычу на ряде месторождений.
К сожалению, после коротких перебоев в поставках газа в начале прошлого и текущего годов между сторонами нередко возникали достаточно жаркие дискуссии, не способствующие росту взаимного доверия. Это привело к заметному охлаждению отношений. В повестке дня ЕС вновь появились проблемы энергетической и прежде всего газовой безопасности.
В то же время активизация интереса наших европейских партнеров к энергодиалогу оставляет надежду найти в ходе более интенсивных контактов взаимоприемлемые решения по наиболее острым вопросам. Энергодиалог может стать инструментом, который позволит учитывать и согласовывать интересы сторон при выработке ключевых решений, непосредственно затрагивающих вопросы энергетической безопасности и устойчивого функционирования газовых рынков России и Евросоюза.
Дарья Гармоненко