Наталья Савицкая
Молодых мужчин сегодня можно привлечь в учителя, разве что высокими технологиями. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru
Я слышу этот крик каждое утро. Тонкие стены квартир, общность балконного пространства, сонная тишина за окном позволяет услышать этот ребячий стон: «Я не хочу в школу». «Это уже вторая школа, в которую он не хочет ходить, – говорит мне мама второклассника Димы Ж., когда мы встречаемся с ней на улице, – я уже с ног сбилась. Вот наняла ему репетитора – мужчину, молодого...» Особый упор делается на слово «мужчина», и я понимаю скрытый смысл этой фразы. Дима растет не просто в семье матери-одиночки, но еще и без бабушки и дедушки, которые живут далеко.
Таких, как Дима, в России много. По официальным данным (ссылаюсь на слова детского омбудсмена Анны Кузнецовой), около трети семей – неполные. Около 5 млн из 17 млн российских семей приходится на матерей-одиночек с детьми. Полных семей в России – 11 млн 600 тыс.
Нехватку мужского влияния испытывает не только семья, но и школа. Причем не только у нас. Например, результаты последнего Международного сравнительного исследования педагогического корпуса по вопросам преподавания (Teaching and Learning International Survey - TALIS) показывают, что доля женщин среди учителей России составляет 85%. Средний по другим странам показатель – 68%. В девяти наиболее успешных странах – 65%. А в Японии мужчин-педагогов вообще в пять раз больше, чем женщин.
Считается, что основная причина нехватки учителей в школах – низкая заработная плата. Но тогда почему увеличение зарплат не привело к значительному росту мужчин-педагогов в школе? Возможно, дело здесь в отношении к самой профессии, пишут другие исследователи. Не престижна. Как сказать...
Согласно последнему рейтингу профессий, выявленных мониторингом Минобрнауки РФ, профессия учителя – далеко не на последнем месте. Так, может, здесь в восприятие профессии вмешался гендерный стереотип?
В этом разрезе интересным мне кажется исследование социологов Высшей школы экономики, касающееся отцовства. Толчком к сравнительному анализу для социолога Александры Липасовой послужили работы Эреспинг-Андерсена и Д. Сейнсбери. Согласно их точке зрения, в благополучных странах, условно отнесенных к либеральному, социально-демократическому и консервативному режиму, есть кризис отцовства. И он имеет (имел) разные причины. В странах либерального режима (Великобритания и США) источником общественной тревоги стало безотцовское общество и утрата отцами морального авторитета; в социально-демократическом режиме Скандинавских стран фокус семейной социальной политики был направлен на укрепление эгалитарных отношений в семье; в странах, принадлежащих к консервативному режиму, традиционная модель отца-кормильца социально и экономически устарела.
Александра Липасова, которая занимается изучением моделей отцовства в России, приходит к выводу, что во всех рассматриваемых странах наблюдается отставание реальных отцовских практик от общественной риторики и проводимой социальной политики.
Да, считает социолог, современные мужчины из среднего класса больше занимаются детьми, чем их отцы в свое время. Однако патриархальный образ отца по-прежнему популярен в массовом сознании. Этот образ включает такие ипостаси: кормилец, воплощение власти в семье, страж порядка и дисциплины, пример для подражания (особенно для сыновей). Мужчина сдержан и взыскателен к детям, но мало включен в их повседневную жизнь и ежедневный быт семьи.
Александра Липасова, проведя интервью с мужчинами 25–40 лет, разделила их на несколько групп. Одних она назвала их «воскресными папами» (по образному выражению одного из респондентов). Все время такие отцы заняты на работе и детей видят только по выходным. Участие отца в воспитании детей здесь очень акцентировано на отдыхе и играх. Рутинный уход за детьми – стирка, готовка, выполнение домашнего задания – лежит на матери семейства. При этом «воскресные папы» не раскаиваются в таком невнимании к детям. Занятость и высокий доход – все еще наиболее социально одобряемые формы успешной маскулинности.
Во вторую группу вошли мужчины, которые довольно много занимаются с детьми (обучают, помогают с уроками, читают и пр.) и участвуют в уходе (кормят, купают, укладывают спать и пр.). В этой семье добытчиками являются оба родителя. И если отец даже не является таковым, он все равно активен. Такая активность характерна для более молодых и образованных мужчин. Но эти отцы часто пребывают в сомнении в отношении выбранного ими курса. Тем более что женщины не помогают им утвердиться в этой роли, и отцы в такой ситуации дискриминируются как родители второго плана.
В третьей группе отец активно участвует в воспитании и ежедневном уходе за детьми. Родительские обязанности разделены между мужем и женой поровну, и это устраивает обоих супругов. Это вовлеченное отцовство предполагает не только регулярные занятия с ребенком, но и эмоциональную близость. Эти отцы стараются наладить с детьми эмоциональную связь. Но этому по-прежнему мешают перегрузки на работе, необходимость зарабатывать деньги и... стереотипы о гендерных ролях.
