0
6258
Газета Образование Интернет-версия

20.12.2016 00:01:00

Третья образовательная революция

Тэги: вузы, рггу, александр логунов, интервью, образование, третья революция


вузы, рггу, александр логунов, интервью, образование, третья революция Фото с официальной страницы РГГУ в социальной сети

О новом поколении студентов и о том, как будут меняться программы гуманитарного образования, обозреватель «НГ» Наталья САВИЦКАЯ говорит с деканом факультета истории, политологии и права Российского государственного гуманитарного университета Александром ЛОГУНОВЫМ.

Александр Петрович, каждому поколению студентов свойственны свои черты, и каждое поколение привносит какой-то особенный колорит в университетский процесс. Какие студенты пришли сегодня в университет?

– Наш университет существует с 1991 года. И за это время, на мой взгляд, прошли три образовательные революции, которые остались незамеченными обществом. Первая случилась, когда в университеты пришли дети «начала перестройки», то есть дети, попавшие со своими родителями в перипетии того сложного переходного процесса. Пока они учились в школе, в гуманитарной сфере проходили бурные изменения. Если до них учились студенты из разных городов, пусть лучше или хуже подготовленные – неважно, они все же учились по одним и тем же программам. Они смотрели одни и те же фильмы. И учебники у них были одни и те же. А тут пришло поколение, которое читало разные книги, смотрело разные фильмы и даже училось в школе по разным программам и учебникам. Пришло поколение разномыслящих людей. И интерес их крутился вокруг новых для нас знаний.

Вслед за ними пришло поколение детей 90-х – «детей эпохи выживания». Этот жизненный урок случился на их глазах. И в вузы пришло удивительное поколение прагматиков. «Все, что вы рассказываете нам, это нам очень интересно, – говорили они, – но нам надо вот то, то и то. Дайте мне те знания, которые я могу использовать для своей дальнейшей жизни». А перед университетом встали задачи: с одной стороны, сохранить базовые ценности, чтобы вуз совсем не превратился в техникум. С другой стороны, удовлетворить этот спрос, чтобы остался интерес к высшему образованию.

А сейчас мы переживаем третью революцию. Впервые в вузы пришло поколение компьютерных детей – тех, чье детство совпало с появлением компьютера в среднестатистической российской семье. И еще это совпало с очередным этапом реформ средней школы, когда школьное сочинение убрали и тестовыми проверками заменили выпускной школьный экзамен.

Я не даю оценок – хуже это новое поколение детей своих предшественников или лучше, они дети другой поколенческой культуры. Я часто наблюдаю картину, как они общаются друг с другом при помощи СМС, при этом находятся всего лишь в разных углах одного и того же помещения. 

Интерес к гуманитарным предметам в связи с приходом этого нового поколения, как вам кажется, будет расти? И как учить человека «цифрам» классической истории или политологии, например?

– Судя по заявлениям вышестоящих организаций, отношение к гуманитарному знанию меняется в лучшую сторону. По крайней мере на уровне деклараций государство испытывает огромный интерес к этой сфере. Конечно, можно учить историка, как его традиционно учили. Но давайте поставим вопрос: как сегодня изменилось само бытование исторического знания. И мы сразу увидим, что открылось очень много новых зон, которых раньше не было.

Возьмите любую конфликтную ситуацию. И вы обнаружите, что для понимания сущности конфликта, не говоря уже о способах его разрешения, нужна историческая экспертиза. А историческая экспертиза это не только владение какими-то знаниями, это еще способность обрабатывать имеющуюся информацию. И исторический Интернет, и историческая журналистика – с одной стороны, кажется, что они никому не нужны, а с другой стороны – современность открывает множество принципиально новых сфер.

В политологии мы еще в 90-м пережили этапы «потребностей», о которых я вам уже говорил. Напомню, что у нас все были тогда помешаны на двух темах. Популярной была тема политического поведения – почему люди так себя ведут и не иначе. И всех волновали проблемы политического перехода – страна переходила от одного строя к другому. Политология нужна и сегодня. Потому что усложняются политические технологии. Но вместе с этими предметами открываются опять и новые сферы – политическая аналитика и прогностика, политическое проектирование и т.д.

Многие ученые видят успешное развитие предметных областей в усилении межпредметных связей. Справедливо ли это утверждение относительно гуманитарного знания?

– Гуманитарное знание сегодня очень быстро трансформируется, одновременно открываются все новые и новые перспективы, появляются стыковые, соединяющие многие вещи, предметы. Йельский университет, в котором я тоже преподавал, удивил меня при первом же знакомстве своим странным устройством юридического департамента. Там оказалось юристов процентов 40, не больше, а остальные – культурологи, социологи, историки… Когда я спросил об этом, мне ответили, что право существует не в залах суда, а на улице. Юрист не сможет решать дела, если он не живет этой жизнью. Я думаю, нечто подобное будет происходить и у нас.

Вы преподаете в разных американских университетах. Так и хочется спросить, в чем отличие наших ребят от американских студентов?

– Когда сравниваю своих студентов с американскими ребятами, то вижу два существенных отличия. Первое идет от наших установок в воспитании молодого поколения – у нас ребенка учат никогда не ошибаться. Ты должен раз и навсегда выбрать профессию, занятие, предметы и т.д. А американцы исходят из того, что каждый имеет право на ошибку, и в этом ничего страшного нет. И второе отличие заключается в том, что боязнь ошибки приводит к тому, что наши студенты пытаются ответственность за свои ошибки переложить на других. Сколько, например, бабушек «заболевают» у наших студентов в сессию, просто сказать невозможно. А в США, если студент не готов, он не будет изворачиваться и лгать, а так прямо и скажет – не готов.

А что можно и нужно привнести в наше высшее образование из зарубежного опыта?

– Мы, переходя к двухуровневой системе, в свое время очень хорошо мотивировали это нововведение. Но заимствовали только идею, так и не перестроив под нее систему. Например, наши студенты изучают 12 предметов в семестр, а американский студент 5–6. Но осваивают их глубже, интенсивнее. Когда западные специалисты смотрят наши программы по юриспруденции, они недоумевают, как можно в одну и ту же голову вбить знания по 20 отраслям права. Это же невозможно. Это рождает поверхностный взгляд.

Но я понимаю, почему наш студент изучает так много дисциплин. Потому что программу пятилетнего обучения попытались втиснуть в рамки четырехгодичного курса. Только если бы мы хотели сохранить предметность нашего образования, которым так гордимся, нам надо было не сокращать, а добавлять год обучения.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Ольга Соловьева

Бюджет оплатит закупку лекарств от разных форм гепатита

0
544
Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Партийные кандидаты показали патриотические чувства и локальные успехи

0
550
Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Анастасия Башкатова

Автовладельцы ищут способы сэкономить на запчастях и ремонте

0
490
Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Екатерина Трифонова

Нелегальный мигрант попытался найти защиту у Конституционного суда РФ

0
490

Другие новости