Насколько может быть свободна профессура от государства

Что касается уровня образования, то нужно просто задать высокие стандарты и жестко контролировать их выполнение. Фото с сайта www.msu.ru

«Современная система образования умирает, туда ей и дорога», – вынесли вердикт нынешнему положению дел в высшем образовании на круглом столе «Классическое образование: для чего и для кого?». Автор этого тезиса преподаватель информатики Университетского колледжа информационных технологий при МГУТУ, доцент кафедры информатики и информационных систем Евразийского открытого института Евгений Маликов воспользовался предоставленной Университетом Дмитрия Пожарского площадкой, чтобы донести то, о чем думают многие, но не рискуют произносить вслух. Очень часто идет денежное «накачивание» госвузов, зачастую не доказавших свою ценность и значимость для будущего высшего образования России. Это похоже на бунт рядовой профессуры против «удобно устроившихся» в госсекторе коллег. 

«Советское, а до этого и дореволюционное российское образование базировалось на прусской модели. Это было хорошее образование, формирующее целостную картину мира. Все погибло из-за зависимости мандаринствующей профессуры от государства, – продолжил Евгений Маликов. – Свобода и нищета против «обеспеченного рабства» – выбор по-настоящему трудный. В гармонично устроенном обществе нужно и то, и другое, поэтому я – за многоукладность в образовании и в науке. Я – за частные и государственные учреждения: например, дорогостоящие опыты по физике невозможны на базе коммерческого вуза. А что касается уровня образования, то нужно просто задать высокие стандарты, а уж какой из вузов торгует настоящими дипломами, а какой фальшивыми – в научном мире известно и так… Любые умозаключения мы делаем из анализа картины мира. Чем она полнее, тем точнее и детальнее описание феномена мироздания. Например, поэзия. Зачем она нужна? Да хотя бы затем, чтобы процитировать Бальмонта на какой-нибудь научной конференции и украсить пресный доклад: «Яйцевидные атомы мчатся, пути их – орбиты спиральные».

На этих словах впервые попавшего в такую компанию охватывает острое чувство ностальгии. Здесь другие преподаватели и другие студенты, с другими лицами и другой манерой общения. Доктор филологических наук, научный сотрудник Отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова и руководитель магистратуры «История и культура античности» Университета Дмитрия Пожарского Алексей Любжин представил экспозицию, посвященную истории русской дореволюционной школы. Коллекция исследователя включает дореволюционные педагогические издания и документы, фотографии и выпускные альбомы. Уникальный артефакт в этой коллекции – автограф аббата Шарля Доминика Николя, французского педагога, работавшего в России. Аббат содержал самый престижный в XVIII веке домашний аристократический пансион в Петербурге. Он известен и как автор проекта знаменитого Ришельевского лицея, открытого в 1812 году в Одессе.

И на фоне всех этих дневников, писем и книг дореволюционной России собравшиеся выглядели удивительно гармонично. Они цитировали Платона и Вергилия, но в то же время было видно, что устремлены в будущее, у них горят глаза. И, наверное, они имеют право говорить, что нынешнее высшее образование деградирует, как это сделал, например, Андрей Леонидов – руководитель магистратуры Университета Дмитрия Пожарского, доктор физико-математических наук, профессор кафедры дискретной математики МФТИ.

«Не знаю, доживу ли я до того момента, когда приходящие на собеседование в магистратуру не будут ужасать меня уровнем своей безграмотности, – рассказывает Леонидов о своем опыте общения с бакалаврами – выпускниками наших вузов. – Невероятно, но человек с высшим образованием в ядерной физике понятия не имеет о бета-распаде». «Первые два курса университета тратятся на приведение знаний студента от минуса к нулевому состоянию. По образованности нынешнего студента 2–3-го курса можно приравнять к среднему советскому школьнику», – считает Константин Сорокин, кандидат физико-математических наук, доцент Высшей школы экономики. Деградация полная, сокрушались участники круглого стола. И остановить эту деградацию, по их мнению, могут лишь классические университеты. Причем в «классическом понимании» их миссии.

«Например, обычная филологическая деятельность подразумевает то, что студент отчитывается по бесконечным историям литературы, и все это «изучается» в переводах, без разжевывания, очень торопливо, – поясняет Алексей Любжин. – Идея нашей концепции – возвращение к истокам. Лучше, если будут прочитаны избранные произведения, но в оригинале, с подробнейшим разбором. Таким образом нарабатывается понимание, формируется методика. В дальнейшем человек, вооруженный этим инструментарием, сможет ознакомиться с любым произведением или источником, ему будет проще изучить и новый язык. В качестве основы было взято то, что является фундаментом традиционной европейской школы – классической гимназии, то, что в России исчезло полностью или чуть теплится кое-где. Мы преподаем античную историю древности, римское право, античное искусство, сквозные гуманитарные курсы, связанные с пониманием западноевропейской и русской цивилизации».

Кстати, примеры грамотности дореволюционных гимназий просто поражают: в них на 800 учащихся приходилось 600 орфографических и 1000 пунктуационных ошибок. Тогда как современные студенты-филологи делают по 8 ошибок на одной странице. Сравнение, скажем, не из самых приятных.