Лишние люди вуза

Недавно руководитель одной крупнейшей финансовой организации удивился качеству выпускников экономических вузов: «Сегодня на должность невозможно подобрать людей. Молодой специалист имеет иллюзорные представления о своей профессии, не знает экономических законов, не владеет экономическими терминами. Он плохо знает математические законы, их связь с экономикой. И это – выпускники-отличники лучших программ МБА».

«То же самое можно сказать о подавляющем числе выпускников современных вузов, – заявил в беседе с обозревателем «НГ» руководитель одного московского архитектурного бюро. – Выпускники их чрезмерно увлекаются эффектами компьютерной графики, имеют самое смутное представление о составе выполняемого проекта и комплектации технических документов, организации проектного труда. Потребуется от трех до десяти лет, чтобы сделать из них квалифицированных проектировщиков».

«Несмотря на очевидную популярность юридического образования, открытие множества юридических факультетов, в том числе и в непрофильных вузах, увеличение набора студентов, на рынке труда существует очевидный дефицит квалифицированных кадров», – сказала глава Рособрнадзора Любовь Глебова на одном из совещаний.

Сложившаяся ситуация, по мнению чиновников Министерства образования и науки РФ, обусловлена двумя основными обстоятельствами: общее невысокое качество знаний выпускников вузов и отсутствие единого подхода к оцениванию знаний выходящих из стен вузов.

Академики Российской академии образования в один голос говорят, что причиной сложившейся ситуации является «превращение священного процесса образования в банальные образовательные услуги». Принцип платности российского образования породил новые взаимоотношения студента и высшей школы – «Я же заплатил – меня обязаны учить!» Такой подход к образовательному процессу не может не сказаться на качестве знаний. Вузы, для которых студент является теперь источником дохода, не спешат расстаться с ним, какие бы неуспехи он ни демонстрировал.

«Обратите внимание – с каждым годом падает качество знаний выпускников школ. Мы все на входе уже имеем слабого студента, – сказал в одном из интервью «НГ» ректор МГУ имени М.В.Ломоносова Виктор Садовничий, – поэтому и ищем таланты по всей стране».

Школа отказывается от заучивания больших текстов, отучая молодого человека знать по памяти отрывки литературных произведений. Сегодня редкий ученик процитирует вещи, которые его мама и папа помнят еще со школьной скамьи. Академик РАО Николай Малофеев говорил на одном из совещаний, что мы уходим от текстоцентричности, изменяются виды деятельности, и это нормально для образования в нынешнем обществе. Но┘ мало того, что мы уходим от текстоцентричности, мы уходим еще и от зазубривания терминов. «Зачем зубрить, – говорят студенты, – когда в любой момент в Интернете мы сможем найти то, что нас интересует». Вот и получается в итоге, что знания современного студента слишком уж относительны.

«Представляете, что может делать далее такой выпускник, приглашенный, например, участвовать в обеспечении законотворческого процесса, когда мы имеем дело с постоянно «пульсирующим» законодательством. Когда в существующие законы вносятся поправки, изменения, дополнения. Что он вообще может запомнить? – возмущаются известные юристы. – Вся надежда на то, что где-то еще сохранились «книжники», вдумчивые, въедливые, аналитичные».

Сегодня обсуждаются предложения о сокращении поля платного образования для специальностей, от которых зависит жизнь и здоровье простых граждан. Ну а благополучие страны? Например, что делать с экономическими специальностями? И даже если сократить платные специальности, где гарантии, что ЕГЭ наберет тех, кого нужно?

С 1 сентября нынешнего года уже все вузы перейдут на многоступенчатую форму высшего образования. Студенты смогут самостоятельно формировать себе блок дисциплин, которые они сочтут полезными для своей специальности из предложенных им. Предполагается, что бакалавриат будет выпускать широких специалистов, а магистратура – ковать более узких. Получится ли так, что широта бакалавриата будет строиться на расширении их кругозора – покажет время. Пока сомнений у всех больше в обратном.

Высказываются предложения, и многие вузы это делают, о приглашении большего количества практиков в вузы. Есть мысли (и опыт) о введении новых, востребованных временем дисциплин. Многие вузы открывают у себя корпоративные институты, совместные с практиками-экономистами отделения в вузах, есть уже программы, совместные с зарубежными вузами и кафедрами. Но и в таких вузах зачастую участие в учебном процессе бизнеса весьма скромное. Все опять же дается на откуп преподавательскому составу.

И вот тогда появляются смелые мысли у руководителей крупных организаций открыть свои отделения и даже вузы, чтобы брать способных, чтобы спрос потом с них был┘ А как же лицензия – спросите вы. Лицензионный процесс – длительный и неповоротливый – безнадежно запаздывает. Поэтому некоторые успешные предприниматели развивают процесс подготовки нужных им специалистов, уже игнорируя эти формальные лицензионные условности.

В образовании вообще многое делается так. Недавний пример обсуждения Закона «Об образовании» это наглядно показал. Ведь что на самом деле произошло: документом попытались «узаконить то, что уже существует на практике». Например, многие школы уже давно переориентировали старшие классы на «обязательные» и «необязательные» школьные дисциплины. Другое дело – как это все восприняло наше общество?

Ситуация та же, что и с браком в стране. Да, у нас существует гражданский брак, но ни в коем случае его нельзя принять за норму. Пусть даже 90% уже живут таким «гражданским» способом – это не есть норма. Примерно то же самое и с лицензированием образования, инициированного бизнес-структурами. «Да, мы знаем, что вы готовы обучать специалистов сами по своим программам, – говорят чиновники от образования, – но это неправильно, это не есть норма».

А что же тогда та норма? И где был бы тот Гарвард, если бы все время ждал лицензии на свои новшества от правительства США?