Почему власть опять заговорила об истории

Фото сайта kremlin.ru

Президент России Владимир Путин обещал написать и опубликовать статью, посвященную международным отношениям в Европе накануне Второй мировой войны, договорам с гитлеровской Германией и роли Советского Союза в этих процессах. На Большой пресс-конференции он сообщил журналистам, что ему подбирают материалы из архива. Понятно, что статья Путина станет событием, будет цитироваться и обсуждаться, не останется без внимания зарубежной прессы и политиков и вполне впишется в контекст празднования 75-летия Победы.

Первая половина 2020 года может пройти в дискуссиях о прошлом. Бои за интерпретацию продолжаются: как должны понимать события и итоги Второй мировой войны мы и европейцы, можно ли сравнивать гитлеровский режим и сталинский, как следует оценивать советский период в нашей истории? Конфликт с Западом – тема, призванная сплотить общество вокруг лидера, командира гарнизона осажденной крепости. Но мобилизационный ресурс текущего конфликта, порождающего санкции и контрсанкции, кажется, был во многом исчерпан на выборах 2018 года. С тех пор у власти существенно понизился и перестал расти рейтинг. Ей уже не удается – во всяком случае, не удается так ловко – переключать внимание с внутренних социально-экономических проблем на внешнюю политику.

Споры об истории в этом смысле помогают власти. Они позволяют перевести конфликт из реальной области со всеми ее ощутимыми противоречиями в область символическую, сферу интерпретаций, которые стали частью национальной идентичности. Российское общество по многим признакам является современным. Но архаический субстрат в его ментальности заметен и силен. Он проявляется, в частности, в том, что люди нередко в своем поведении или образе мысли ориентированы на прошлое, устремлены к нему. Если картине «хорошего» или «великого» прошлого что-то или кто-то угрожает, это воспринимается как вызов настоящему и будущему.

Обществом, ориентированным на прошлое, легче управлять. Назад оглядывается человек, не чувствующий уверенности в настоящем. У него часто не получается быть самостоятельно успешным в сложном контексте социальных и экономических отношений. Ему необходима поддержка, помощь, гарантии – и все это он получает от государства. При этом государство воспринимается как проекция воли правящей элиты, а не общества. Отношение такого социума к власти – это надежда и благодарность.

В истории человек, живущий в таком обществе, видит не биографии людей, вступающих в конфликт с властью, страдающих от нее, а само государство, которое совершает ошибки, но не преступления, и действия которого очень часто можно оправдать. Это государство может обретать разные формы – от монархии до советского проекта или «суверенной демократии». «Не нужно мазать все только черной краской!» – такой призыв в разговорах о прошлом стал клише. Но это призыв защитить от очернения не людей, живших в сложные времена, а власть и покорность ей общества.

Правящая элита легко переключает внимание общества на прошлое, историю, незаконченные войны, когда она сама не может ничего определенного сказать о будущем. Именно это и происходит сейчас в России. Власть может обозначить экономические ориентиры на 5–6 лет вперед. Но образа будущего у нее нет. Она не говорит о том, каким хочет видеть общество, каким в идеале должно быть распределение функций и полномочий между государственными и общественными институтами, в какой мере должен регулироваться рынок. Сама власть хочет чувствовать себя в безопасности здесь, сейчас и в обозримой перспективе. Точно такое же мироощущение она поддерживает в обществе. В России гораздо легче представить себе парламент, спорящий о «Мюнхенском сговоре», чем избирателей, голосующих за проекты будущего.