Фото сайта admoblkaluga.ru
Хуже нет, когда праздники порождают раздоры. Подобное произошло с попытками придать официальный статус дате 11 ноября, Дню окончания стояния на реке Угре, с которым связано полное освобождение Руси от ордынского ига. Поначалу идея родилась из желания администрации Калужской области повысить престиж региона в общенациональном патриотическом контексте. По поводу исторического события – довольно вялого столкновения хана Ахмата с великим князем Иваном III – существуют различные оценки судьбоносности этого эпизода в процессах деградации Золотой Орды и возвышения Москвы. Но у Калужской области для региональной гордости есть только это стояние, да еще мемориализация памяти о родоначальнике космической эры Циолковском.
В этом году решили раскрутить тему. Летом в Госдуму подали законопроект о федеральном праздновании годовщин стояния на Угре, а осенью на берегах знаменитой реки запустили масштабный фестиваль, широко освещавшийся в местной прессе. Сразу же последовала гневная реакция нескольких отечественных муфтиев. Лидеры мусульман Поволжья, Центральной России и Сибири считают своим долгом реабилитировать в общественном политическом сознании образ Золотой Орды. После выступлений исламских деятелей и политической элиты Татарстана законодательная инициатива была снята с парламентской повестки.
Тем не менее губернатора Калужской области Анатолия Артамонова это не остановило. Он уже успел заявить, что идею региональных активистов поддерживает федеральный Центр. Однако пресс‑секретарь президента России Дмитрий Песков на днях разъяснил, что Владимир Путин лишь «принял к сведению» предложение, но «не согласился с такой формулировкой», какую предлагают калужане.
Осторожность федеральной власти легко понять. При соблазне найти дополнительный повод для региональной гордости очень легко нажить раздоры на национальной почве в масштабе всей страны. Причем речь может идти не только о национальной, но и о религиозной розни. Дело в том, что увековечением стояния на Угре занимается один из местных православных монастырей. В 2014 году силами обители был создан музей‑диорама, куда свозят городских школьников. Открывать музей приезжал патриарх Московский и всея Руси. Кроме того, представители РПЦ активно пропагандируют образ Ивана III как собирателя русских земель и первого государя подлинно независимого Московского княжества. В 2017 году в Тихоновой пустыни в Калуге был открыт памятник великому князю.
В каком‑то смысле культ Ивана III поддерживается церковниками в противовес сомнительному культу его внука, Ивана Грозного, чей образ действительно воспринимается неоднозначно. Особенно остро реагируют на попытки возвеличения Грозного те же самые татарские муфтии, вспоминают о разгроме Казанского ханства. Предполагалось, что увековечение Ивана III в более мягкой и деликатной форме позволит внушать населению те же самые духоподъемные идеалы консолидации державы и сильной политической власти. Но вот теперь тема зазвучала с чуть большим нажимом – и покатился по стране скандал.
Все это показало, что картина прошлого у народов России уж очень разнообразна и противоречива. Много в ней мифологии и легенд. Много взаимных обид. При этом господствует страх перед научным, непредвзятым изучением истории: а вдруг такое прошлое нас всех как‑то унизит? Поэтому не получается внушить россиянам чувство единства. Такое единство достигается не войной мифологий, а общей картиной будущего. В пример можно привести Китай, где стремление стать первой экономикой мира заставило людей работать на совесть. А у нас образа будущего, который бы разделяли все граждане, четкой перспективы того, куда стремится Россия, нет и в помине. Мы снова и снова проживаем в коллективной памяти комплексы прошлого.
Екатерина Будрейко 
комментарии(0)