Музеи – открыты, но беззащитны

Фото с официального сайта Третьяковской галереи

Сегодня музеи стараются быть максимально открытыми, разными способами пытаясь привлекать публику и повышать посещаемость. По данным Минкульта, за месяц ЧМ Третьяковскую галерею (ГТГ) посетило более 130 тыс. человек, да и в обычное время в один из главных музеев страны в последние годы приходят 5–12 тыс. человек в день. Обратная сторона потокового, массового посещения музеев и галерей – опасность терактов и повреждений предметов искусства вандалами, различными активистами. Музеи становятся все более уязвимыми.

Накануне ЧМ случилось нападение на картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». В мае в состоянии алкогольного опьянения 37-летний житель Воронежа ударил репинское полотно металлической стойкой ограждения, чем нанес шедевру значительный ущерб. Во время же чемпионата нагрузка на музей увеличилась, а вот проблема безопасности осталась по-прежнему делом нерешенным. И тянется она годами. Вопрос, кому стоит взять под охрану музеи – Росгвардии, государственной полиции или ЧОПам, которые должны оплачивать сами музеи, экономя на творческих планах, – открыт.

С 2012 года муниципальные и региональные музеи перестали подлежать обязательной полицейской защите – по президентскому указу о сокращении штата МВД на 10%. В федеральных музеях полицейскую охрану сохранить удалось, однако из-за оптимизации количество постов серьезно сократилось. Сегодня дефицит сотрудников Росгвардии в охране музеев – около 1000 человек.

Важен и уровень компетенции органов охраны. В 2015 году манежную выставку «Скульптуры, которых мы не видим», где православные активисты напали на работы Вадима Сидура, охраняли лишь сотрудники ЧОПа, отчасти поэтому и пострадали работы скульптора, так как частная охрана не обладает полномочиями (самостоятельно принимать решения о задержании преступника, террориста или неуравновешенного человека) и навыками, которые имеет полиция. 

На установку современной системы видеонаблюдения в ГТГ правительством сейчас выделяется 29 млн руб. Эти средства позволят дооснастить необходимым оборудованием три здания музея. Но, как рассказывали сотрудники галереи после инцидента, видеокамеры снимали пребывание посетителя, напавшего на «Ивана Грозного…», до момента нападения. А вот остановить его за несколько минут до ЧП не было оснований, так как психопатологию поведения человека таким образом выявить невозможно. Как несколько лет назад сказала Зельфира Трегулова, директор ГТГ, «даже «тревожная кнопка» не спасет, если на музей будет совершено нападение». С другой стороны, в сводке правил охраны учреждений культуры говорится о том, что во избежание чрезвычайных ситуаций охрана ставит перед собой задачу отсечь еще на входе граждан в нетрезвом состоянии, агрессивно настроенных и подозрительных личностей, деклассированные элементы. Значит, дело все-таки и в компетенции охраны, и в человеческом факторе. 

Одним из возможных путей предотвращения происшествий может стать ужесточение наказания за вандализм в отношении художественных произведений. По действующему законодательству (ст. 243 УК РФ) уничтожение или повреждение объектов культурного наследия наказывается «штрафом до трех миллионов рублей либо лишением свободы до трех лет». Законодательное решение по ужесточению наказания должна принять Государственная дума. Возможно, это решение станет единственным, так как установить, в чьей компетенции обеспечение безопасности учреждений культуры, в частности объектов искусства, – Минкульта или МВД, после прошедшей оптимизации, видимо, так и не удастся. Хотя Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа, в те годы и предлагал разделить ответственность поровну. В будущем можно положиться только на локальные средства защиты – например, на бронированные стекла для картин. Правда, та же ГТГ будет приобретать их уже на спонсорские деньги, для государства их цена неподъемная.