О блокировке Telegram

Фото Carl Court/Getty Images

Роскомнадзор 16 апреля начал блокировку интернет-мессенджера Telegram. Многие пользователи заранее подготовились к этому и подключились к VPN-сервисам. Некоторые депутаты Госдумы уже призвали изучить возможность их запрета. Основатель Telegram Павел Дуров между тем сообщил, что в сам мессенджер встроят механизм обхода блокировок, так что пользователи вовсе не заметят перемен.

Блокировка связана с тем, что Telegram отказался предоставить ФСБ так называемые ключи шифрования. Говоря проще, представители спецслужбы хотели бы по мере необходимости читать любую переписку пользователей мессенджера. В Telegram отказались давать ФСБ доступ и по принципиальным, и по техническим соображениям. Павел Дуров заявил, что «конфиденциальность не продается». Кроме того, значительная часть ключей хранится на мобильных устройствах пользователей. Telegram просто не может передать их заинтересованным органам.

Мотив ФСБ прост: Telegram, как и другие мессенджеры, могут использовать террористы. Логика спецслужбы тоже вполне ясна: соображения безопасности приоритетнее права на частную переписку. Однако едва ли цель оправдывает средства, а желание ограничить в правах злоумышленников – ограничение пространства свободы всех законопослушных граждан. В конце концов инструментом террориста может стать все что угодно. В последнее время в Европе они врезаются в толпу людей на автомобилях. Означает ли это, что и приобретение авто нужно поставить под контроль спецслужб ради всеобщей безопасности?

Власти, блокируя Telegram, призывают пользоваться другими мессенджерами. Стоит ли думать, что они уже предоставили ФСБ ключи шифрования?

Власть в России, принимая те или иные решения, может ссылаться на мандат, полученный от граждан на выборах. Видимо, облегчение жизни спецслужбам входит в тот пакет, который приобретает избиратель. Значительная группа политически активных пользователей Интернета, впрочем, не верит в добрые намерения власти. Эти люди небезосновательно полагают, что правом взламывать частную переписку в мессенджерах спецслужбы могут злоупотреблять.

Речь даже не о том, что какой-то сотрудник ФСБ будет удовлетворять свое порочное любопытство и читать личные сообщения гражданина Иванова своей жене. В некоторых странах, например в Молдавии, Египте и Иране, мессенджеры использовались при организации массовых выступлений против власти. Следовательно, получив право взламывать переписку террористов, спецслужбы смогут, если будет такая необходимость, отслеживать распространителей информации о митингах, задерживать их, предотвращать то, что власть называет цветными революциями.

Доверия между государством и политически активными пользователями Сети нет. Это взаимно: пользователи не верят спецслужбам – и они же воспринимаются властью как «группа риска», как те, от кого и следует ждать волнений и беспорядков, трансляции «враждебных» идей и призывов. Возможен ли компромисс? Да, но для этого власти нужно наступить на горло собственной песне. Она не просто должна принимать законы, которые воспринимаются как репрессивные и де-факто значительно ограничивают пространство свободы. Озабоченные граждане должны получить доказательства того, что спецслужбы не станут злоупотреблять своими полномочиями, будут читать переписку только в тех случаях, когда это действительно необходимо.

Однако в России у власти нет привычки что-либо доказывать гражданам, которых она считает враждебным меньшинством. Полномочия спецслужб расширяются постоянно. Расширяется и поле значения термина «экстремизм». Под экстремистской деятельностью может пониматься не только подготовка теракта, но и бескомпромиссная оппозиционность. Отсюда и пространство для злоупотреблений.