Фото Gettyimages
Кремль поддержал решение спортсменов ехать на Олимпийские игры в Пхенчхане под нейтральным флагом. О том, что атлетам не нужно чинить препятствий, Владимир Путин сказал еще 6 декабря – вскоре после того, как объявил об участии в президентской гонке. Олимпийское собрание спустя неделю единогласно высказалось за поездку.
Путину почти наверняка зададут вопросы об Олимпиаде на сегодняшней большой пресс-конференции. Но, собственно, политическая дискуссия вокруг Игр, допинга и решения Международного олимпийского комитета (МОК) постепенно сходит на нет. По большому счету эта дискуссия развивалась в единственной плоскости – популистско-патриотической: принять ли унижение от Запада, ехать ли в Пхенчхан, предатели ли спортсмены, которые согласятся на условия МОК? Депутаты Госдумы из разных фракций говорили об этом и на заседаниях нижней палаты, и в эфире телевизионных ток-шоу.
Можно произносить громкие слова, например «позор» или «унижение». Но почти все сойдутся на том, что с российским спортом случилось беспримерное несчастье. Можно говорить о политике, о кознях Запада, об американском заказе, но даже президент Путин публично признал, что мы дали МОК повод. Глава Олимпийского комитета России Александр Жуков в Лозанне извинялся за то, что Россия допустила нарушения антидопинговых правил. Допинговые эксперименты Григория Родченкова Россией уже не отрицаются – спор идет о том, действовал ли он сам или под государственным колпаком.
Как так получилось, что нарушения допустили, что МОК «дали повод» принять жесткие решения и в том числе пожизненно дисквалифицировать многих наших спортсменов? Этот вопрос власти должны задать не только журналисты, но и политики. В Госдуме представлены три партии, считающие себя оппозиционными. Все они намерены выдвинуть своих кандидатов на пост президента страны. Выборы пройдут через три месяца. Для оппозиции в любой конкурентной политической системе скандал, подобный нашему олимпийскому, стал бы шансом показать, что власть некомпетентна, допустила серьезные ошибки, не смогла защитить интересы граждан.
Этого не происходит. Думская оппозиция, на словах готовая к политической борьбе, не предъявляет власти очевидные претензии. Если Родченков, как утверждается, психически нездоров, то кто доверил ему антидопинговую лабораторию? Если он преступник и все организовал сам, то почему власть не сориентировалась, почему выпустила его за границу? Почему никто из высокопоставленных чиновников Министерства спорта не был наказан, а некоторые и вовсе пошли на повышение? Почему в России нет людей, способных эффективно вести переговоры с МОК и ВАДА?
Сейчас сложно было бы придумать более резонансную тему и лучшую возможность набрать политические очки. Этой возможностью не пользуются. Возможно, будущие кандидаты на высший пост считают, что проблема сугубо внешнеполитическая и нужно проявить солидарность с властью.
Пусть так. Это не отменяет самого спортивного несчастья и необходимости разобраться в том, почему оно случилось. Для этого опять же в развитых системах существует инструмент парламентского расследования. Допинговый кейс – классический случай, когда такое расследование нужно начинать. Образовать комиссию, допрашивать чиновников разного уровня, выяснять, кто виноват, кто подставил спортсменов, можно ли говорить о государственной системе поддержки допинга и каков уровень этой системы. Такое расследование, к слову, могло бы помочь России и в отношениях с МОК и ВАДА. Там не считали бы, что в нашей стране покрывают виновных и ничего не делают, чтобы улучшить ситуацию.
Парламентского расследования тоже нет. Есть лишь патриотический «баттл». Власть же обнуляет негативный кейс, и теперь на выборах она скорее наберет олимпийские очки, чем потеряет.
Дарья Гармоненко 
Екатерина Трифонова 
