Фото Gettyimages
Решение Дональда Трампа признать Иерусалим столицей Израиля продемонстрировало международному сообществу беспрецедентно новый подход к внешней политике. Выступая в Белом доме, 45-й президент США объяснил свою инициативу предельно ясно: долгие попытки Вашингтона балансировать между Израилем и Палестиной не принесли результатов. «В 1995 году Конгресс принял закон о посольстве в Иерусалиме, призвав федеральное правительство перенести дипмиссию в Иерусалим и признать, что этот город является столицей Израиля», – напомнил Трамп, добавив, что на протяжении почти 20 лет американские лидеры отказывались исполнять этот закон.
Так было при демократе Билле Клинтоне, республиканце Джордже Буше-младшем и демократе Бараке Обаме, желание которых сводилось к тому, чтобы не разжигать арабо-израильский конфликт. «После более чем двух десятилетий отказов (выполнять закон. – «НГ») мы так и не приблизились к прочному миру и мирному соглашению между Израилем и палестинцами, – отметил Трамп. – Было бы глупо предполагать, что повторение одной и той же формулы даст лучший результат». Американский лидер выразил убеждение, что сделанные им шаги только ускорят мирный процесс на Ближнем Востоке. «Это решение ни в коей мере не означает наш отход от стремления заключить соглашение о прочном мире», – пояснил глава Белого дома.
Эффективность новой инициативы Трампа не может не вызывать сомнений, учитывая, реакцию какого накала она спровоцировала в мусульманском мире. Вместе с тем 45-му президенту США нельзя отказать в том, что он, человек с абсолютно неискушенным взглядом на внешнюю политику, разрушает стереотипы, на которые долгие годы опирались многие политики и стратеги. Таким стереотипом была и остается концепция затухающего, или замороженного, конфликта – вооруженного противостояния, постепенно сползающего на периферию международной повестки дня из-за ослабевающей инерции. Именно взрывоопасный потенциал заставляет рассматривать его как инструмент геополитической игры, которым можно воспользоваться в случае, если появится острая необходимость. Обратная сторона подобных геополитических изысканий – стилистика непрекращающейся гражданской войны, потоки сомнительного капитала и отсутствие каких-либо перспектив.
Велика вероятность, что концепция замороженного конфликта пока остается на вооружении и у российского внешнеполитического ведомства, особенно в отношении кризисов на постсоветском пространстве. В пользу этого говорит динамика событий вокруг Нагорного Карабаха, Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, а также характер наших действий на этих направлениях. После прохождения острой фазы и ряда дипломатических мер проблемы этих территорий так и остались в стадии заморозки. Не исключено, что в российском руководстве рассматривали как вариант и заморозку ситуации на востоке Украины. Подобные обвинения раздаются в адрес России в связи с идеей разместить в Донбассе миротворческую миссию. О том, что Москва склонна сейчас законсервировать ситуацию на востоке, говорил спецпредставитель США по Украине Курт Волкер.
Конечно, решение Трампа признать Иерусалим столицей Израиля может не возыметь должного успеха. Однако глава Белого дома доказал, что мировое сообщество стоит перед проблемой неэффективности старых внешнеполитических формул и что все затянувшиеся кризисы требуют окончательного разрешения. Это ставит определенные задачи в том числе перед российской дипломатией. Не исключено, что МИДу вскоре придется разрабатывать «дорожные карты», обсуждать условия и намечать сроки прекращения конфликтов. Их заморозка может слишком дорого обойтись в будущем.
Анастасия Башкатова 
