Фото Gettyimages
После избрания Дональда Трампа президентом США российские власти не скрывали надежды на то, что политика Белого дома в отношении Москвы изменится. Федеральные каналы и вовсе переживали своего рода трампоэйфорию, да и сам новый американский президент в своих публичных выступлениях подчеркивал, что хотел бы заключить с Россией некую сделку. И вот на прошлой неделе Трамп приказал нанести удар по авиабазе сирийских правительственных сил. Затем постпред США при ООН Никки Хейли заявила о возможных санкциях против России и Ирана за поддержку Башара Асада. Ранее на экстренном заседании Совбеза ООН она же говорила, что Россия, видимо, не справилась с задачей уничтожения сирийского химического оружия.
Никки Хейли уже высказывалась, как это принято у нас говорить, в духе предыдущей администрации США. В частности, она подчеркивала неизменность американской позиции по Крыму и возлагала на Россию ответственность за происходящее в Донбассе. Нельзя сказать, что и высказывания Рекса Тиллерсона о России при обсуждении его кандидатуры на пост госсекретаря в Конгрессе были комплиментарными. Однако в Москве на это закрывали глаза, рассматривали как вынужденные игры Трампа с критически настроенным по отношению к нему истеблишментом. Сейчас же, когда в дело пошли уже не слова, а «Томагавки», со стороны России чувствуется разочарование. Меняется и тональность телесюжетов о Трампе.
Было ли это неизбежно? Российская власть видела в Трампе бизнесмена, который будет ориентироваться на осязаемые, конкретные интересы США, а не на идеи защиты демократических ценностей по всему миру, при всей его экстравагантности и острословии. К интересам США, исходя из этой точки зрения, можно было бы отнести разгром «Исламского государства» (запрещенного в РФ), и Трамп обещал это американцам и во время, и после выборов. В перспективе новому главе Белого дома могла бы понадобиться и долгосрочная стабилизация на иранском направлении. Россия была готова помочь.
Говоря о сделке с Россией, Трамп едва ли лукавил или бросал слова на ветер. Однако Москва – вовсе не единственный игрок, с которым американский президент хотел бы заключить или вынужден заключать сделки. Есть также КНР, лидера которой Трамп на днях принимал у себя. Или американский истеблишмент. Сделка с ним нужна Трампу, вероятно, больше, чем сделка с Россией, потому что истеблишмент связывает Трампа по рукам и ногам и не позволяет уверенно проводить свою политику. Конгресс одобрил удар по Сирии. Видимо, этот удар можно считать частью сделки.
Истеблишмент прессует Трампа, расследуются контакты его советников с российскими представителями. В такой атмосфере президент США, пожалуй, вынужден подчеркнуто дистанцироваться от Москвы, даже если впоследствии расстояние окажется непреодолимым. Западная пресса сообщает, что Рекс Тиллерсон, в котором изначально Москва видела разумного, сдержанного госсекретаря, повезет в Россию ультимативное предложение: сдача Асада в обмен на членство в «большой восьмерке». Так это или нет, а сам Тиллерсон, планируя поездку в Москву, едва ли думал, что главной темой станет сирийское химическое оружие. Тему и тон переговоров во многом навязывает ему тот самый истеблишмент, которому, казалось, американцы сказали «нет» на выборах.
Трамп может быть по-прежнему всерьез заинтересован в сделке с Россией, считает ее возможной и даже неизбежной. Однако России важно понимать, что при заключении такой сделки Трамп намерен выступать как сильная сторона. Он может ударить по Асаду, получить поддержку Парижа, Берлина и не получить резкой реакции Пекина. Он может задействовать аргумент с химоружием – и его услышат (или хотя бы сделают вид). У России сейчас нет таких возможностей.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
