Фото с сайта КПРФ
Итоги выборов в Госдуму стали болезненным ударом по всей оппозиции, но особенный урон народное волеизъявление нанесло самолюбию КПРФ. Результат их партийного списка – 13,34% после обработки 99,5% голосов. Это почти на 6% хуже, чем в 2011 году (19,19%). Общее количество завоеванных думских кресел с учетом выборов в одномандатных округах – 42, на полсотни меньше, чем в уходящем составе Госдумы. Это худший показатель с 1993 года (тогда тоже было 42). Самое унизительное для коммунистов – практически равное соотношение полученных мандатов с ЛДПР (13,15%, 39 мандатов). Статус КПРФ как главной оппозиционной силы страны, по сути, сведен на нет.
У провала партии Геннадия Зюганова есть несколько причин. Прежде всего откровенно неудачная предвыборная агитация. Вместо системной кампании «от двери к двери», в которой коммунисты раньше были сильны, предпочтение было отдано политической рекламе – билбордам, видеороликам, дебатам, печатным агиткам, – эффективность которой оказалась невысока.
Отсутствовали попытки аккумулировать социальный протест (дальнобойщики, фермеры, шахтеры, невыплата зарплат, пенсионные проблемы, безработица, массовые увольнения). Подбор кандидатов в одномандатных округах в большинстве случаев был неудачным. Критика правительства не подкреплялась делами, как, впрочем, и все последнее время (еще три года назад КПРФ объявила о сборе подписей россиян в поддержку вотума недоверия кабмину, но где эти подписи и почему вопрос о вотуме даже не был поставлен на голосование Госдумы – неизвестно).
В результате КПРФ лишь обозначала себя в ходе предвыборной кампании и не смогла (или не хотела) мобилизовать в свою поддержку недовольных социальной политикой избирателей. Хотя экономическая ситуация играла коммунистам на руку.
Свою роль сыграли и спойлерские технологии. Одним из соперников КПРФ была партия «Коммунисты России». У нее те же серп и молот на эмблеме и схожее официальное название: «Политическая партия Коммунистическая партия Коммунисты России» – совпадение с официальным наименованием КПРФ («Политическая партия Коммунистическая партия Российской Федерации») сразу в первых четырех словах. В избирательном бюллетене голосующий видел «Коммунистов России» практически сразу – они находились на второй позиции. КПРФ шла только 12-й, почти в самом конце длинного документа. Результат «альтернативных коммунистов» – 2,27%, пятое общее место и первое среди непарламентских партий – красноречив.
Показатели КПРФ немало говорят и о логике мышления Кремля. Например, о том, что даже умеренное порицание правительства ему не нравится, а гипотетическая перспектива политизации социального протеста крупной оппозиционной парламентской партией воспринимается как угроза. Власти уже не нужен крымский консенсус, ей достаточно поддержки со стороны «Единой России». Наконец, «хорошее поведение» не гарантирует больших политических дивидендов – просто потому, что любые договоренности с Кремлем носят условный характер (хотя, казалось бы, это давно известно).
КПРФ нечего этому противопоставить. Партия уступила позиции во многом потому, что, по сути, отказалась конвертировать социально-экономические опасения и недовольство граждан в свой результат, а в итоге ей теперь некого призывать выйти с политическим протестом. Впрочем, такие приемы давно не в ее стиле. Нынешние функционеры КПРФ – карьерные партийные бюрократы, неспособные на серьезный политический протест, играющие по чужим правилам, а потому в стратегической перспективе всегда проигрывающие. Их лидер Геннадий Зюганов между интересами партии и политической стабильностью постоянно выбирает второе. С таким подходом КПРФ ждет судьба ручной партии Кремля или дальнейшая деградация – возможно, и то и другое.
Владимир Полканов 
Дарья Гармоненко 