Фото Reuters
Еще недавно Россия и Турция были в состоянии откровенной вражды из-за инцидента с Су-24, Анкара снабжала террористов оружием и покупала нефть у запрещенного в РФ «Исламского государства» (ИГ), а теперь лидеры обеих стран протянули друг другу руку. В течение трехчасовой встречи в Санкт-Петербурге Реджеп Тайип Эрдоган неоднократно называл Владимира Путина дорогим другом. Российский президент был более сдержан в любезностях. Он выразил готовность возвратиться к докризисным отношениям, отметив, однако, что процесс выстраивания заново двусторонних связей займет немало времени. Хотя переговоры о прокладке газопровода «Турецкий поток» возобновляются, а строительство АЭС «Аккую» даже получит стратегический инвестиционный статус.
Ясно, что изменение на 180 градусов курса Эрдогана обусловлено необходимостью. Во-первых, отмена Москвой безвизового режима для граждан Турции, запрет на импорт овощей и фруктов, ограничения на работу турецких фирм в РФ, а также сокращение до минимума туристического потока из России нанесли ощутимый ущерб экономике его страны.
Во-вторых, президент Турции пытается выбраться из усиливающейся международной изоляции. Трения с союзниками в Европе и США после неудавшегося в июле государственного переворота ускорили его личную встречу с Путиным. При этом отношения налаживаются не только с Россией, но и с Израилем.
Турция предпринимает таким образом шаги к тому, чтобы вернуть роль ключевого игрока на Ближнем Востоке. И самая серьезная проблема Турции – гражданская война в Сирии, в результате которой страна приняла миллионы беженцев. Впрочем, разногласия Анкары и Москвы по Сирии носили настолько острый характер, что они вряд ли будут сняты столь же быстро, как были забыты, выражаясь языком Путина, «помидорные» санкции. Хорошо, если по итогам переговоров в Петербурге Турция хотя бы снизит накал критики в адрес президента Башара Асада и согласится с Москвой в том, что его режим – гарантия сохранности суверенитета Сирии.
Конечно, в ответ Анкара будет ожидать от Москвы понимания по крайне болезненному курдскому вопросу. Она требует прекратить поддержку турецких курдов, выступающих за предоставление им широкой автономии, и настаивает на признании курдских формирований в Ираке и Сирии террористическими. Россия, напротив, поддерживает эти отряды, поскольку, как и США, считает их эффективной мерой противодействия ИГ.
Все это показывает, что Эрдоган гораздо более прагматичен, чем многие думают. При этом эксперты на Западе не видят в нем надежного партнера России в долгосрочной перспективе, так как турецкий президент привержен «политике зигзагов». Ведь для Эрдогана нет ничего долговременного, кроме стремления укрепить личную власть – прежде всего для того, чтобы изменить Конституцию в сторону расширения президентских полномочий. Поэтому между Москвой и Анкарой возможно не более чем тактическое партнерство. Особенно учитывая, что Россия не в состоянии предложить Эрдогану гораздо больше, чем страны Запада.
В экономике Турции определяющим фактором является Евросоюз, в сфере безопасности – США и НАТО, где страна обладает второй по численности армией. Встречей с Путиным Эрдоган посылает Брюсселю недвусмысленный сигнал в отношении затянувшихся переговоров о вступлении Турции в ЕС: он не намерен прогибаться в этом бесконечном политическом торге.
Нелишне отметить, что через две недели после визита Эрдогана в Россию в Турцию прилетит госсекретарь США Джон Керри. Этот вояж вполне может способствовать разрешению накопившихся разногласий в отношениях Турции с США и с Западом в целом. И, как в случае с Россией, Турция попытается получить максимум для себя дивидендов.
Дарья Гармоненко 
Екатерина Трифонова 
