Дефицит в 3% ВВП объявлен в России священной коровой

Фото Reuters

Главный принцип нынешней экономической политики в России можно сформулировать очень коротко – «ни в коем случае не допускать бюджетный дефицит выше 3% ВВП». Сокращение инвестиций и социальных расходов,  повышение налогов, закрытие госпрограмм, замораживание зарплат – все эти действия властей подчинены единственной цели: удержать дефицит бюджета на уровне 3% ВВП.

Но всегда ли трехпроцентный дефицит помогает выходу из кризиса? Или такая политика, напротив, углубляет экономический спад? Опыт других стран показывает, что превращать трехпроцентный дефицит в священную корову вовсе не обязательно. Более того, правительства многих стран считают главным приоритетом благополучие экономики, а вовсе не трехпроцентный дефицит.

Недавно против бюджетного догматизма выступил Китай. В прошлый четверг представитель китайского Центробанка заявил, что никакой красной линии в 3% для Пекина не существует. Китай может повысить дефицит бюджета до 4% ВВП или даже выше и тем самым компенсировать влияние сокращения финансовых поступлений и поддержать  реформы, сообщило «Синьхуа» со ссылкой на статью руководителя статистического департамента Центробанка КНР. Китайский чиновник прямо заявляет, что единой для всех стран мира красной линии в вопросе бюджетного дефицита быть не может. Опасный уровень дефицита должен определяться в каждой стране отдельно с учетом ситуации с задолженностями и их структурой, с учетом экономических условий и уровня процентных ставок, считают китайцы. «Трехпроцентная красная линия не отвечает реалиям Китая», – говорят в Пекине. 

Условный критерий трехпроцентного дефицита был утвержден в Евросоюзе в 1992 году в рамках Маастрихтского договора по регулированию денежных систем европейских стран. Но и здесь трехпроцентный дефицит не возводят в ранг божественной директивы. Напротив, многие страны в период экономических трудностей легко переходили эту красную линию ради оживления экономики, стимулирования спроса и сохранения общественной стабильности.

Так, в период кризиса 2008–2009 годов более двух десятков стран Евросоюза фактически превысили условную границу бюджетных дефицитов. Во Франции и Великобритании реальный дефицит превышал маастрихтский идеальный показатель в два-три раза и даже более.

Увеличение бюджетного дефицита в период кризиса – весьма разумная мера. Если экономике угрожает рецессия, то государство, естественно, старается стимулировать за счет бюджета и потребление и инвестиции. В России же картина совершенно иная: ради удержания трехпроцентного дефицита власти здесь фактически усиливают спад ВВП. В результате образуется замкнутый круг: урезание бюджета сокращает ВВП, что, в свою очередь, требует новых бюджетных сокращений.

Если нефть продолжит дешеветь, то драйвером экономического спада станет сокращение государственных расходов, считает экономист BofA Merrill Lynch Владимир Осаковский. Ограничение на масштаб дефицита бюджета и готовность правительства снижать расходы ради того, чтобы держать эту планку, повышает чувствительность российской экономики к динамике цены на нефть, утверждает он.

Правительственную политику стимулирования спада ради условных бюджетных показателей отмечают и другие эксперты. «Снижение цен на нефть, а также дополнительное ужесточение фискальной политики в целях сдерживания динамики государственного долга являются причиной для пересмотра прогноза ВВП для России», – сообщило агентства Moody’s, которое ухудшило прогноз падения российской экономики в 2016 году с 1 до 2,5%.