Ошибается тот, кто думает, что большая пресс-конференция Владимира Путина – это экспромт в чистом виде журналистов и президента. Вопросы всегда готовятся заранее, иногда даже обсуждаются в редакции, а то и в администрации региона, откуда едет журналист. И варианты ответов на предполагаемые вопросы тоже заранее обсуждаются. Причем справочные материалы для ответов готовятся целыми министерствами и ведомствами, для чего вниз по вертикали власти отправляются запросы о предоставлении самой разнообразной информации.
В этом году ответы Владимира Путина демонстрировали его личную эмоциональную усталость и некомпетентность чиновников, представивших ему многочисленные справки. Аналогичные справки с них были затребованы совсем недавно и для подготовки Послания президента Федеральному собранию. Неслучайно Владимир Путин начал пресс-конференцию с признания: «Честно говоря, даже не знаю, что еще сказать, кроме того, что там было сказано. Вроде все основные, ключевые вещи были сформулированы».
«Важно, как войти в нужный разговор, но еще важнее искусство выхода из разговора». Помните начало этой мысли в фильме «Семнадцать мгновений весны»? «Запоминается последняя фраза – это Штирлиц вывел для себя, словно математическое доказательство». Фраза, которой Владимир Путин закончил пресс-конференцию, конечно, запомнится многим военным морякам: «А кортики офицерам надо вернуть».
Это не просто частный случай – вернуть кортики, а оценка работы чиновников, которые сами не знают, что делают. Именно от бестолковости, неспособности исполнителей организовать любое дело устал и президент, и страна. Ну в самом деле, зачем надо отбирать кортики, если это неотъемлемая часть флотской военной формы, с правом ношения которой увольняют офицера? То есть по закону он уволен с правом ношения формы, а по инструкции – лишен этого права. Причем инструкции в России все чаще подменяют закон. Такая вольность в конце концов приводит к дезорганизации всего и вся. Неслучайно Владимир Путин на пресс-конференции 11 раз произнес: «Не знаю».
«Был ли интерес третьей стороны в том, чтобы Турция сбила российский бомбардировщик?» – «Не знаю».
«Нужна ли России военная база в Сирии?» – «Да я вообще не знаю, нам нужна там база или нет».
«Будет ли индексация пенсий, в том числе военным пенсионерам, в 2016 году?» – «Мне бы очень хотелось... Не знаю, получится это или нет…»
«Отношения с Турцией испорчены. Что дальше?» – «Не знаю, как мы выйдем из этой ситуации…»
Не слишком ли часто президент не знает ответа на ключевые вопросы внешней и внутренней политики? Почему не знает? Впрочем, было бы необъективно сейчас укорять Владимира Путина в том, что он чего-то не знает или не имеет собственного мнения. Не надо забывать о разноголосом хоре некомпетентных советчиков. Можно предположить, что на закрытом подведении итогов боевых действий в Сирии, которое должно было состояться сразу после расширенной коллегии Минобороны 11 декабря, военные и представители промышленности обсуждали с Верховным главнокомандующим вопрос российского военного присутствия в Сирии на постоянной основе. Похоже, участники секретного совещания не убедили президента в необходимости строительства военной базы, поэтому он откровенно признал на пресс-конференции: «Не знаю, нам нужна там база или нет».
Сейчас чиновникам всех уровней удобно списывать все неудачи и промахи на экономические санкции, принятые в отношении России. Но разве санкции виноваты в том, что Роскосмос потерял новейший космический аппарат «Канопус-СТ», запущенный в космос в интересах Минобороны? Или взять другой пример – срыв сроков строительства космодрома Восточный и запуска с него в декабре 2015 года первой ракеты космического назначения. Ведь начало строительства затянулось еще и потому, что космическое ведомство и региональные чиновники с увлечением занимались любимой русской забавой – перетягиванием каната: кто должен оплатить документацию по землеотводу, вырубке леса и другим подготовительным мероприятиям. Если же взять финансовую составляющую, то не санкции, а многомиллиардное воровство помешало закончить строительство космодрома, несмотря на то что объект был, можно сказать, любимым детищем президента наравне с олимпийской стройкой. А еще Вооруженные силы недополучили в 2015 году 57 единиц основных образцов новых вооружений и техники, включая два самолета, три космических аппарата и два надводных корабля. Кроме того, не завершены ремонт и модернизация 199 образцов военной техники, а также сервисное обслуживание 679 единиц.
Казнокрадство процветает не только на Восточном. Если с ним не бороться так же решительно, как это делал президент в 2015 году, вполне может случиться, что денег на гособоронзаказ в будущем году не хватит.
Владимир Путин считает, что работа в промышленности вообще, а в оборонной тем более, как правило, имеет долгосрочный характер. Проекты, которые начинаются, выгоднее даже с экономической точки зрения завершить, чем остановить. В то же время президент признает, что по некоторым позициям «мы не начинаем некоторые проекты и таким образом как бы экономим ресурсы сегодняшнего дня».
Экономить придется еще больше, потому что бюджет сверстан из расчета стоимости барреля нефти в 50 долл.. Между тем цена на нефть марки Brent опустилась ниже 37 долл. На Нью-Йоркской бирже на прошлой неделе она была ниже 35 долл. а самая дешевая приблизилась к 20 долл. Смесь мексиканской нефти – менее 28 долл., Ирак продает примерно по 25 долл. В Канаде – менее 22 долл. По странному стечению обстоятельств США распечатали свои нефтяные резервы и выставили на продажу 5 млн баррелей. Летом 2016 года свою нефть начнет продавать в Европу Иран. Значит, падение цены продолжится. А российские чиновники надеются на чудо и заставляют верить в него президента.
2016 год станет нелегким испытанием для отечественной экономики и российского народа. С наступающим Новым годом, страна!
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
