Фото Reuters
Следственный комитет России пока не добавляет в уголовное дело по факту о катастрофе самолета А-321 статью «Теракт», дожидаясь результатов лабораторной экспертизы. Одновременно власти РФ эвакуируют тысячи российских туристов из Египта. Подписан президентский указ о временном прекращении авиасообщения между Россией и Египтом. Это означает, что версия теракта в действительности рассматривается как вполне реальная, пусть страшное слово вслух и произносят неохотно.
Если крушение самолета – дело рук террористов, то, очевидно, таков их ответ на российскую военную кампанию в Сирии, а целью является ее прекращение. Ответственность за организацию катастрофы А-321 уже взяли на себя экстремисты, связанные с террористической организацией «Исламское государство» (ИГ), а объявленная цель российского вмешательства в сирийский конфликт – именно борьба с ИГ.
Борьба с терроризмом на чужой территории, попытка предотвратить проникновение экстремистов в Россию, обещание не использовать своих военных в наземных операциях и тем самым минимизировать количество потерь – этих деклараций вроде бы достаточно, чтобы оправдать военную операцию в глазах общественности, снизить градус скепсиса. Соцопросы последнего месяца показали, что значительная часть граждан приняла аргументацию властей. Большинство считает, что России военная операция в Сирии принесет больше пользы, чем вреда, а врага, то есть террористов, удастся остановить «на дальних подступах» (формулировка из опроса ВЦИОМа).
Сомнения вызывает качество этой общественной поддержки, то есть степень информированности граждан о том, что лично для них может означать война России с террористами в Сирии. На Ближнем Востоке сложно рассчитывать на маленькую и победоносную войну. Недостаточно просто месяц-другой обстреливать с воздуха позиции ИГ – нужно дождаться, пока сирийские наземные войска смогут осуществить разгром исламистов при поддержке российской авиации. А это означает, что кампания затягивается и дорожает. Или же необходимо самим спускаться на землю. Это чревато человеческими жертвами, и в России с ее живой памятью об Афганистане и Чечне такая перспектива едва ли вызовет понимание и одобрение.
Борьба с терроризмом «на дальних подступах» в принципе означает, что угрозы безопасности российским гражданам в данный момент не существует, но она может возникнуть, если ничего не предпринимать. Однако не совсем ясно, где заканчиваются эти «подступы». Россия – открытая страна, ее граждане вправе путешествовать по всему миру, а в таких странах, как Египет, они привыкли отдыхать. Эвакуация российских туристов указывает на то, что за пределами страны власти РФ не могут их защитить. В этой ситуации сложно говорить о том, что военная кампания в Сирии никак не влияет на жизнь и самоощущение российских граждан. Они также, по сути, становятся участниками войны.
Популярность нынешней власти в РФ была, в частности, обусловлена двумя факторами. Во-первых, ей удалось прекратить вооруженный конфликт на Кавказе и тем самым остановить волну террора. Во-вторых, благодаря сверхдоходам от экспорта энергоносителей она сумела вырастить новый средний класс, одной из характеристик жизни которого стала возможность отдыхать за границей. Реальность террористической угрозы, сокращение пространства свободы (в том числе свободы перемещения) – об этом власти не предупреждали граждан, когда принимали решение о сирийской операции. Готовы ли были граждане принять на себя такие тревоги и ограничения?
Бывает, что теракты мобилизуют общество и дают власти мандат на жесткие действия. Так было в США после 11 сентября 2001 года. Но в случае, если последовательность обратная, если теракт следует за жесткими действиями властей, государство чаще всего становится мишенью общественной критики.
Галина Грачева 
Петр Твердов