Фото Reuters
До единого для голосования осталось чуть более месяца, но уже можно утверждать, что нынешняя кампания запомнится надолго. В том числе скандалами, связанными с отказами избиркомов регистрировать партийные списки из-за бракованных подписей. У всех на слуху пример ПАРНАСа, который не смог выдвинуть кандидатов ни в одном из четырех запланированных регионов – Костромской, Новосибирской, Магаданской, а также Калужской областях (в последнем регионе партия сама не стала сдавать подписные листы, усомнившись в подлинности автографов).
Менее резонансных отказов десятки. В Магаданской области, где в областную Думу выдвинулись было 17 партий, по результатам проверки собранных подписей уже есть восемь неудачников, и наверняка эта цифра не окончательная. В Челябинской области сняты с дистанции пять непарламентских партий, в подписных листах которых оказалось до половины брака. Избиркомы опускают шлагбаумы не только перед несистемной оппозицией вроде ПАРНАСа и «Гражданской инициативы» – проблемы возникают и у вполне встроенных в систему «Родины» и «Патриотов России». По сути, реальный шанс получить депутатские мандаты имеют только думские партии.
Примечательна ситуация с Партией национальной безопасности России (ПНБР), получившей известность после того, как одним из ее лидеров стала известный депутат Госдумы, бывший член «Справедливой России» Оксана Дмитриева. ПНБР остро необходимо участие в выборах для получения хотя бы одного депутатского мандата, который позволил бы ей не собирать 200 тыс. подписей для похода в Госдуму, что партии вряд ли по силам. Однако в Курганской (нужно было 4100 подписей) и Магаданской областях (всего 559 подписей) избиркомы забраковали значительный процент собранных ПНБР подписей, а в Воронежской области она вообще не смогла собрать достаточное количество автографов (необходимо было 9440 подписей).
Подписи избирателей нужно было собрать за месяц – задача сложная, но при должном подходе выполнимая, и на нехватку времени политические силы особо не сетовали. В своих проблемах они винят пристрастность избиркомов, использующих сомнительные технологии проверки подписей. В этом может быть доля правды: избиркомы не свободны от политического влияния и наверняка готовы закрыть глаза на фейковые подписи одних партий (например, спойлеров, с которыми есть соответствующие договоренности) и, наоборот, скрупулезно выискивать их у других партий (того же ПАРНАСа).
Однако столь же обоснованной может быть и другая точка зрения. Массовость отказов партиям в регистрации и их по большому счету неизбирательность позволяют предположить: это не давление на неугодные партии, а скорее свидетельство того, что подавляющее большинство политических сил вообще не способны пройти этап сбора подписей. Кроме того, примечательны пусть и нечастые, но все же имеющиеся факты самоотводов, которые отчасти снижают доверие к доводам партий-неудачников. Претензии к технологии проверки подписей могут быть обоснованными, однако вряд ли ошибки в пресловутых базах ФМС настолько масштабны, чтобы поставить под сомнение подписи тысяч человек.
Нельзя не отметить: из 74 политических партий, которые имели право выставлять кандидатов на этих выборах, только около половины изъявили желание бороться за места в зак-собраниях. 25 партий вообще не участвуют в выборах ни на одном уровне. И им это пока ничем не грозит: закон гарантирует ликвидацию политических структур, которые простаивают без дела более семи лет. По большому счету нынешние выборы наглядно продемонстрировали и без того очевидный факт – что количество политических партий в России избыточно. Для этого, как выяснилось, необходимо было просто проверить способность партий собрать подписи для их участия в выборах.