Евразийская идея ушла в тень ШОС

Фото Reuters

Появление на постсоветском пространстве новых интеграционных объединений становится тенденцией. Это вызывает вопрос: зачем? Зачем на урезанной площадке СНГ: без Украины, Грузии, с уходящей к ЕС Молдавией и Туркменией со статусом ассоциативного члена Содружества – нужны структуры, которые громко заявляются, но впоследствии оказываются нежизнеспособными? В результате ближнее зарубежье России превращается в площадку для испытаний очередной объединительной утопии.

Четверть века назад появилось Содружество независимых государств, которое, что выяснилось позже, создавалось как форма цивилизованного развода. Формально Содружество существует и сегодня, но напоминает скорее президентский клуб, чем формат, в рамках которого можно решать межгосударственные и региональные вопросы. Вслед за СНГ с помпой открылось Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), тоже претендовавшее на роль объединительной региональной структуры. Заявленный как проект века, ЕврАзЭС исчез, не оставив о себе воспоминаний. 

Более живучим оказался Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, трансформировавшийся в Евразийский экономический (ЕАЭС). Задача новой интеграционной модели – стать альтернативой Европейскому союзу. В ЕАЭС входят Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия. Кандидатом в члены значится Таджикистан. Но с укреплением ШОС ЕАЭС стал уходить в тень Шанхайской организации и терять вес.

Кроме экономических интеграционных конфигураций в СНГ существует и военная – Организация Договора коллективной безопасности (ОДКБ). Структура  создана в 1992 году, в нее вошли шесть стран – Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. В 1993-м к ОДКБ присоединились Азербайджан и Узбекистан. «Ташкентский пакт», так еще называли ОДКБ по месту подписания, главными целями провозгласил «укрепление мира, международной и региональной безопасности и стабильности, защиту на коллективной основе независимости, территориальной целостности государств-членов». Договор вступил в силу в 1994 году, а через пять лет его надо было продлить. Но Азербайджан, Грузия и Узбекистан отказались это делать. Вскоре они объявили о создании ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан и Молдавия). Когда организацию покинул Узбекистан, она потеряла одну букву «У» и стала ГУАМом.  К ОДКБ примкнула Белоруссия. 

В 2004 году ОДКБ получила статус наблюдателя в Генассамблее ООН. Казалось бы, проект состоялся. Однако решение создать в рамках ОДКБ Коллективные силы быстрого реагирования, принятое в 2009 году, выявило несогласие сторон: вопросы появились у Белоруссии, а Узбекистан, вернувшийся в организацию в 2005 году, после кровавых событий в Андижане, опять из нее вышел. Силы быстрого реагирования, которые можно задействовать в любой из стран-членов, напугали многих. 

Все объединения на территории СНГ оказались без основы, которая появляется тогда, когда национальные интересы стран-членов совпадают. Однако налицо отсутствие не только совпадения, но и самих интересов. Непонятно, например, чем определяются национальные интересы Киргизии, поддержавшей евразийскую идею Москвы. Или они подменяются желанием Бишкека сохранить за собой российский рынок труда и доступ к евразийской кассе взаимопомощи? То же касается Таджикистана, который вроде хочет в ЕАЭС, но при этом продолжает сомневаться.

Так или иначе, но евразийская идея, на базе которой Москва надеялась создать подобие Европейского союза на территории бывшего СССР, стала утрачивать черты видовой определенности после того, как в ШОС центральное место стал занимать Китай. В ЕАЭС такого локомотива интеграции нет. Страны-члены с амбициями есть, а именно локомотива интеграции нет.