Фото Reuters
Как бы ни развивался конфликт между украинским руководством и запрещенным в РФ «Правым сектором», российской власти будет нелегко выработать и публично представить цельную позицию по этому вопросу.
Довольно сложно, в частности, определить в нынешнем столкновении протагониста и антагониста – с точки зрения власти РФ и госпропаганды, конечно. В противостоянии Крыма с Киевом или Донбасса с Киевом все однозначно и понятно. Когда украинцы жалуются на условия жизни, тоже вполне ясно, кто виновник, а кто жертва. Куда сложнее, когда правящей элите, которую в России долгое время представляли как «фашистскую хунту», противостоят радикальные националисты.
Государственное российское ТВ регулярно дает понять, что в Украине возможен новый майдан. Недовольны военнослужащие, недовольны их семьи, недовольны простые граждане. На майдане 2014 года обещали бороться с коррупцией и не борются. На майдане обещали отстранить от власти олигархов, а в действительности, как утверждает гостелевидение в России, отдали им страну.
Можно даже сказать, что вариант новых уличных волнений, ведущих к смене правящей элиты, из Москвы кажется благоприятным. Причем речь идет не только и не столько о злорадстве: мол, Порошенко, Яценюк и компания учинили переворот, а власть удержать не смогли. «Хороший», «правильный» майдан сегодня может быть, например, против экономического бездействия власти, за нормализацию отношений с Россией, против войны, следовательно, за отвод войск с востока страны. Подогреть протестные настроения может потенциальный энергетический кризис.
Но что делать, если назревающий майдан имеет ярко выраженную националистическую и антироссийскую окраску? Такой протест заставляет нервничать и ослабляет власть, которую даже российские официальные лица публично называют марионетками Запада и США. Но победа такого майдана может привести лишь к углублению противоречий с Москвой, радикализации риторики и политики Киева.
Российская госпропаганда изначально довольно поверхностно представляла роль «Правого сектора» и подобных организаций в новой украинской революции. Когда улица меняет власть, всегда оказываются востребованы те, кто готов драться с полицией: анархисты, националисты, футбольные фанаты. Эти люди становятся проблемой для победившей правящей элиты сразу после того, как достигается цель протеста. Конфликт между киевской властью и «Правым сектором» во многом был неизбежен.
Донбасс создал для Киева опасный прецедент. Если восток может заявить о своей самостоятельности, то при определенном раскладе то же самое может сделать и запад. Угрозы симметричны. Киевская власть находится под давлением десятков обстоятельств, и перспектива дефолта – лишь одно из них.
Власти РФ могут встать в позу ментора («Мы вам говорили, вот теперь вы попляшете!»), но это никак не помогает им решить их собственные, связанные с Украиной проблемы, не приближает отмену санкций или прекращение войны и достижение мира на выгодных России условиях.
На российском ТВ критикуют попытки украинских властей договориться с «Правым сектором». Вместе с тем российская пропаганда не может однозначно поддержать киевскую власть в нынешнем конфликте. Слишком много сил и ресурсов было потрачено на то, чтобы убедить граждан РФ в существовании бандеровцев и фашистов, устроивших силовой захват власти и организовавших карательную операцию против несогласного востока. О различиях между Яценюком или Аваковым и Ярошем говорилось мало, и сегодня публичное предпочтение первых второму может выглядеть как отказ от собственных деклараций.
Геннадий Петров 
Дарья Гармоненко