Фото с официального сайта Минобороны России
На прошлой неделе в адрес России западные партнеры сделали целый ряд жестких заявлений, выразивших неприятие планов нашей страны по укреплению своего ракетно-ядерного потенциала. Такой была реакция на слова, прозвучавшие из уст президента Владимира Путина во время открытия Международного военно-технического форума «АРМИЯ-2015» в подмосковной Кубинке.
«В текущем году состав ядерных сил пополнят более 40 новых межконтинентальных баллистических ракет, которые будут способны преодолевать любые, даже самые технически совершенные системы ПРО», – сказал президент, посетив новый парк «Патриот», где и развернулся форум.
Очень быстро последовала реакция со стороны генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, который назвал заявление Путина «неоправданной и опасной воинственной риторикой, играющей дестабилизирующую роль». Следом за ним главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе генерал Филип Бридлав по-военному прямо рубанул, что планы РФ о ядерном перевооружении неприемлемы для ответственной ядерной державы. Ну и госсекретарь США Джон Керри тоже встревожился: «Никто не может реагировать без беспокойства на такое заявление лидера могущественной страны и не задумываться о последствиях».
Между тем столь болезненное восприятие обыденного, в общем-то, сообщения о планах дальнейшего перевооружения российских войск удивляет. Почему-то не было сколько-нибудь заметной реакции на почти такие же цифры, приводившиеся в докладе главы военного ведомства Сергея Шойгу на расширенном заседании коллегии Минобороны в середине декабря прошлого года. Тогда министр объявил, что стратегические ядерные силы в 2014 году получили 38 межконтинентальных баллистических ракет (МБР). На том же заседании командующий РВСН генерал-полковник Сергей Каракаев заявил о намеченном на 2015 год поступлении в подчиненные ему соединения 24 новейших МБР «Ярс». И несколько позже главный штаб ВМФ оповестил, что как минимум один подводный ракетоносец класса «Борей», принимаемый в боевой состав флота в 2015-м, будет вооружен полагающимися ему 16 ракетами «Булава». То есть еще к началу текущего года уже было озвучено то самое суммарное число – 40 МБР, запланированных для поставок в российские армию и флот. Но отчего-то эти планы встревожили наших западных партнеров, когда о них сказал именно Владимир Путин.
Видимо, причина возмущения кроется в особенностях договорных отношений двух крупнейших ядерных держав. Договор СНВ-3 предписывает: Россия и США должны иметь по 700 единиц оперативно развернутых носителей ядерных боезарядов и не более 1550 единиц боеголовок на них. По данным Госдепартамента США, на 1 марта 2015 года на вооружении России находилось 515 таких носителей, у США их было 785. Число же развернутых ядерных боеголовок у России составляет 1582 единицы, у США – 1597. И если боеголовки надо сократить к февралю 2018 года (так в договоре) обеим странам, то вот количество носителей предстоит существенно уменьшить только американцам, а россиянам можно их число еще и нарастить. Кого-то это сильно нервирует. Особенно когда о намерении воспользоваться раздражающей Запад возможностью говорит сам российский лидер.
Подобное положение вещей лишь усугубляет обозначившееся в последние годы все большее пренебрежение к договорам в военной сфере. Так, настоящей бомбой в международных отношениях стал односторонний выход США из Договора по ПРО. Расширение НАТО на восток фактически уничтожило Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). И Россия, и США упрекают друг друга в нарушении Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). Фактически трещит по швам система ограничений вооруженных сил и военной деятельности, выстроенная по итогам Второй мировой войны. Но предложить что-то ей на смену без новой большой войны никто пока не может. Да, похоже, и не очень стараются.
Михаил Сергеев 
