Фото Reuters
В пятницу в Астане состоится саммит глав государств, входящих в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). В казахстанской столице соберутся отцы-основатели альянса. Без Армении, к огорчению своему получившей отказ на желание быть в соучредителях. И без Киргизии, еще не вступившей в ЕАЭС, но уже ожидающей от союза дивидендов.
То, что собираются только лидеры альянса, – понятно. Судьба организации не может не тревожить. Выводы, конечно, делать рано – прошло всего-то два с половиной месяца с официального старта, однако тенденции и процессы, протекающие в новой структуре, настораживают. Очевидно, Владимиру Путину, Нурсултану Назарбаеву и Александру Лукашенко необходимо пообщаться именно в таком составе и выработать устраивающие всех правила, невыполнение которых выхолостит идею и содержание ЕАЭС.
Наиболее острые вопросы на данном этапе, наверное, будут адресованы Минску. Белоруссия, официально отказываясь участвовать в санкционном противостоянии Запада и Москвы, неофициально продолжает играть против своего союзника. Реэкспорт западных товаров, которые РФ не хочет видеть на своем рынке, продолжается. Предложение Москвы об устройстве совместных таможенных пунктов для перекрытия указанных поступлений Минск встретил в штыки. Но сам при этом ничего не сделал для устранения озабоченности партнера по ЕАЭС. Дальше – больше. Получая нефть по льготным ценам из России, белорусская сторона вопреки логике отказала российской в поставке продукции своих нефтеперерабатывающих заводов по «дружеским ценам». И, наконец, Лукашенко озадачил заявлением: как только Белоруссия перестанет получать выгоду от ЕАЭС, ее членство в союзе станет лишним. В переводе, если он нужен, это означает, что Минск хочет только получать блага. А что готов дать в ответ – вопрос все еще открытый.
Казахстан – единственный, по сути, из членов ЕАЭС, который за свое участие в евразийской интеграции не ждет от России серьезной экономической помощи, как Белоруссия и Киргизия, или военной и экономической, подобно Армении и желающему вступить в союз Таджикистану. Это обстоятельство, кстати, может быть еще недостаточно оценено как Москвой, так российским общественным мнением.
Однако у Казахстане свои проблемы в плане членства в ЕАЭС. Союз, согласно опросам, понес репутационный ущерб из-за противостояния России и Запада и последовавшего обвала курса рубля. Это не могло не отразиться на казахстанской экономике. По официальным данным, около 20% местных предприятий (а на самом деле скорее всего больше) терпят чувствительные убытки, вплоть до того, что на данный момент признали неконкурентность своей продукции. Страна оказалась в тяжелом кризисе, власти вынуждены переформатировать бюджет в сторону значительной экономии, что отразится на уровне жизни населения.
В Казахстане стали сомневаться в том, что в этом году получат хоть какие-нибудь экономические выгоды от пребывания в ЕАЭС. И особенно досадно то, что в позитивности ЕАЭС вдобавок к немалому количеству изначальных скептиков стали сомневаться те представители предпринимательских кругов, которые в свое время поддерживали создание Таможенного союза и его трансформацию в ЕврАзЭС, пребывая в уверенности в том, что интеграционный проект является комфортным путем выхода на рынки России и Белоруссии. Впрочем, пока в Казахстане у руля находится Назарбаев, можно не сомневаться в том, что Астана останется адептом ЕАЭС хотя бы на словах, так как именно Назарбаев продвигал идею новой интеграции на постсоветском пространстве еще с середины 1990-х годов. Но с этой же точки зрения ЕАЭС для него может являться чисто имиджевым проектом, поэтому, не прерывая в нем членства и не очень огорчаясь возможной несостоятельностью проекта, он способен направить всю «интеграционную энергию» в другом направлении. Например, обратиться к формированию единого тюркского геополитического пространства, о чем не раз говорил на саммитах глав родственных государств.
Василий Матвеев 
