Фото Reuters
До 28 июня в Москве проходит 36-й Московский международный кинофестиваль. Через три дня после его закрытия вступит в силу подписанный президентом закон о поправках в закон о русском языке – тот самый, согласно которому любое нецензурное слово, прозвучавшее со сцены или с экрана, будет строго наказываться штрафом, весьма ощутимым, а при повторном преступлении для юридических лиц предусмотрено приостановление деятельности на срок до 90 суток. Но не дожидаясь вступления этого закона в силу Минкульт, например, уже фактически потребовал отказаться от показа на недавнем Открытом книжном фестивале пьесы, в которой имеется нецензурная лексика. В противном случае – попросил всякое упоминание о своей поддержке дезавуировать. В обозримой российской истории это едва ли не первый случай, когда исполнения закона неукоснительно требуют до его вступления в силу.
Стоит напомнить, что в тексте этого закона специально оговаривается, что фильмы с нецензурной лексикой не могут получить прокатное удостоверение, а по новым правилам без него их не могут показать даже на фестивалях. Однако, как обычно, то, что запрещено одним, другим – во всяком случае пока – еще разрешено. Руководители ММКФ любят отчитываться показателями посещаемости российских программ. На панораму новейших отечественных фильмов в Дом кино собираются толпы, на некоторых сеансах, бывает, сидят в проходах и лежат на сцене перед экраном. Потому что процентов на семьдесят программа состоит из фильмов, которые не выйдут в прокат. А если выйдут – то в ограниченный прокат (три-четыре копии на страну).
В этой ситуации программы Московского кинофестиваля приобретают черты дефицитного товара, точь-в-точь как это было в эпоху железного занавеса. Президент фестиваля Никита Михалков приезжает открывать популярную программу, приветствует со сцены набитый до отказа зал, а потом не без гордости рассказывает, как «люди жаждут видеть российское кино!». Конечно, жаждут – потому что в российскую панораму попали важнейшие фильмы года, успевшие вызвать полемику и нападки блюстителей нравственности и ревнителей патриотизма. Это зона рефлексии кинематографистов по поводу окружающей жизни. В этом году она несколько сужена в силу обстоятельств. Так, авторы «Левиафана» после долгих переговоров все-таки не дали картину для показа в панораме. Нет в ней и «Дурака» Юрия Быкова. Можно было бы подумать, что так решили отказаться от традиционного блока «острых» картин, от мата и «очернительства», но – нет. В четверг в Доме кино покажут картину «Комбинат Надежда» Натальи Мещаниновой – фильм про Норильск, про норильчан, и в нем герои матом иногда просто разговаривают. Так же, как подростки в столичном метро. В документальном конкурсе уже показали российский фильм, где матерится доверенное лицо президента Путина. Впереди – премьера фильма Валерии Гай Германики «Да и да», включенный в основной фестивальный конкурс.
Вообще в конкурсе 36-го ММКФ показывают ТАКОЕ, что некоторых депутатов Госдумы мог бы удар хватить! В фильме француза Марка Фитусси героиня Изабель Юппер изменяет мужу – и мораль фильма в том, что крепкий левак укрепляет брак. Японский фильм «Мой мужчина» и польский «Хардкор диско» – это какое-то сплошное кровосмешение с откровеннейшим и порой извращенным сексом. В немецко-эфиопском «Бети и Амар» отроковица крутит любовь с инопланетянином-вампиром. Все это – на экранах столичного киноцентра «Октябрь». Билеты продаются. И – никакого возмущения, потому что есть пока в России люди, которым можно то, что другим никогда не будет позволено, даже до вступления в силу соответствующего закона. Может, и хорошо, что такие люди в стране российской есть! Хоть где-то можно будет кино посмотреть без купюр. Хотя бы кино.
Василий Столбунов 
Дарья Гармоненко 