Фото пресс-службы Министерства юстиции РФ
На прошлой неделе российское Министерство юстиции внесло в список «иностранных агентов» пять некоммерческих организаций, среди которых известная ассоциация «Голос», занимающаяся наблюдением за выборами.
Кроме «Голоса» и его регионального отделения вызвавший много шума статус был присвоен научно-исследовательской организации «Центр социальной политики и гендерных исследований», фонду «Костромской центр поддержки общественных инициатив», региональной общественной правозащитной организации «Союз «Женщины Дона».
Это событие стало первой попыткой применения тех полномочий, которые были получены министерством после внесения в закон об НКО соответствующих поправок. Как известно, до этой корректировки некоммерческие организации должны были сами исследовать, оценивать собственную деятельность. И если она подпадает под соответствующее определение, то приходить куда следует и признавать себя «иностранными агентами».
Правда, с момента вступления закона в силу лишь одна НКО – партнерство «Содействие развитию конкуренции в странах СНГ» – явилась, можно сказать, с повинной головой. И это притом что сегодня, по данным Фонда развития гражданского общества, в России некоммерческих организаций свыше 400 тыс.
Почему же не заработал принцип добровольного признания?
Вероятно одно из двух: либо подозрение в такой деятельности люди категорически отвергают, либо определение «иностранный агент» их оскорбляет. Последний довод тщательно изучался экспертами вплоть до Конституционного суда РФ. Ничего обидного специалисты не нашли. Больше того, указали на зарубежный опыт, привели в пример те же нелюбимые нынче США, где еще с 30-х годов стал применяться схожий закон.
Закон, может быть, и схожий, но вот судьбы стран несколько разные. Конечно, были в американской истории и «охоты на ведьм», и приступы «маккартизма». Но сравнимо ли это с тем, каким смыслом в известные времена у нас наполнялись такие определения, как «враги народа», «шпионы и диверсанты», «наймиты империализма», «иностранные агенты», «предатели» и «пособники врага»?
Тем временем в конце мая в Госдуму вновь был внесен законопроект о СМИ – «иностранных агентах»: неутомимый защитник устоев депутат Евгений Федоров в который раз настаивает на маркировке «иностранных агентов» от журналистики. В майской инициативе его уже поддержали однопартийцы и коллеги из ЛДПР.
Когда такое рвение наблюдается в столице, можно представить, как на поиск «агентуры» отвечают регионы. Свежий пример – прокуратура Татарстана, потребовавшая признать «иностранным агентом» правозащитную организацию «Агора». Якобы та получает деньги не просто из-за рубежа, а от Госдепартамента США. Руководитель «Агоры» Павел Чиков заявил, что никаких иностранных денег организация не получает, как не брала их и от Госдепа США.
И тут возникает странное противоречие. Закон об НКО требует от них прозрачности в своей работе, что правильно. Но почему тогда та же прокуратура Татарстана не опубликует доказательства продажности «Агоры» коварным недругам? Или у нас, как в уже упомянутые годы, «царицей доказательств» вновь будет считаться признание подозреваемых?
Такой подход тревожит всех, кто считает развитие гражданского общества необходимым условием развития современной России. Тем более что сегодня российский «третий сектор» заметно отстает от развитых стран. Доля доходов НКО в ВВП у нас составляет 0,9%, а у них – 6,5%. В России в «третьем секторе» участвует 1,1% от общего числа занятых. А у них – 7,1%.
И так во всем, что касается гражданского общества. Но зато по обнаруженным «агентам» у нас все больше шансов вырваться вперед.