В короткой еще истории Федерального агентства научных организаций (ФАНО) – оно существует менее года – наступил важный этап. До 1 июля организации, подведомственные агентству, должны завершить изменение уставных документов. «Организации» – это в основном научные институты (хотя не только). Сейчас таких «подведомственных» у ФАНО – 826. «Мы анализируем, как работают наши организации, – это наша прямая обязанность», – заявляет руководитель ФАНО Михаил Котюков.
Нет ничего удивительного в официальном объявлени о том, что агентство начинает разработку методов оценки эффективности научных организаций, подведомственных ФАНО. «Вопрос о том, по каким правилам будет проходить оценка результативности институтов – один из ключевых для научного сообщества. Правила мониторинга будут вырабатываться постепенно. Для этого ФАНО России запускает серию экспертных сессий, в которых будут принимать участие представители РАН и научных институтов. Первое такое заседание состоится 22 мая. По итогам экспертной сессии будет принята резолюция», – сообщается в официальном пресс-релизе.
Предстоящее мероприятие – первый шаг на пути создания единого свода правил, по которым в будет оцениваться работа научных институтов. В дальнейшем под эгидой ФАНО России пройдет еще ряд таких встреч. По итогам будет принята сводная резолюция, в которой найдут отражение интересы и научного сообщества, и государства.
Вот с этого момента, что называется, поподробнее. В чем они, интересы государства, могут выражаться? Судя по заявлениям лидеров государства, стратегическая цель – поставить РФ на рельсы инновационного развития. Реформа академической науки вроде бы затевалась и проводилась как раз ради удовлетворения запроса государства на инновационное развитие. Это – идеальная модель. Но дело как раз в отстутствии уверенности в том, что именно такая модель имелась в виду в действительности.
Что может получить ФАНО в результате задуманной серии мозговых штурмов (в первом, 22 мая, примут участие 100 отобранных представителей РАН, обладающих опытом экспертных оценок)? Прежде всего заметим, что извлечение знаний из экспертов (ученых) – тоже наука. Пока – никаких признаков, что в ФАНО имеются специалисты по извлечению экспертного знания.
Но главное, ФАНО в итоге может – и, очень вероятно, хочет – получить лишь удобный инструмент бухгалтерского учета. Ведь это напрямую обусловлено функциями агентства, как они определены государством: ФАНО «осуществляет оперативный, бухгалтерский и статистический учет в агентстве, организует и контролирует ведение учета и отчетности в организациях, подведомственных агентству, ведет учет результатов их деятельности».
Ближайшая аналогия, которая напрашивается, – система единого государственного экзамена (ЕГЭ): не прошло и 15 лет, как было признано, что ЕГЭ в качестве инструмента беспристрастной и функционально удобной (стандартизированной) оценки знаний учащихся оказался несостоятельным. Точно так же никто нам не поручится, что через 15 лет не будет признано, что и практика идеи отделить бюджетный поток от академиков, данная нам в объективной реальности в виде ФАНО, оказалась неудачной.
Наука как социальный институт может формировать запрос на инновационное развитие. ФАНО? Большие сомнения. Хотя и пытается это делать. Скажем, агентство уже освоилось с ролью научного (sic!) руководителя академических институтов. Бывших академических институтов. Сегодня Академия наук – это 300 человек в Москве и около 200 в региональных отделениях. Мало того, уже абсолютно правомерно задать вопрос: научная ли организация – Российская академия наук? Академики, например, не имеют теперь никаких правоотношений с РАН, кроме получения стипендий за свои академические звания. Но это опять уже только бухгалтерия.
Геннадий Петров 
Дарья Гармоненко