Российская политика как тендер левых сил

Фото Reuters

Михаил Ходорковский, чья политическая позиция продолжает интересовать журналистов, в одном из своих последних интервью рассуждает об изменениях, а точнее – о неизменности «русской матрицы». Более 60% граждан, по его словам, по-прежнему готовы делегировать всю власть верховному правителю, воздерживаясь от решения собственной судьбы. Более того, при сохранении нынешней цены на нефть большинство людей не будет замечать негативных тенденций, которые кажутся катастрофическими меньшинству, например, снижения качества здравоохранения и образования. Следовательно, у большинства не будет и претензий к власти, гарантирующей поддержку и относительное благополучие.

Оценка ситуации Ходорковским в значительной мере объясняет, почему он сам достаточно последовательно открещивается от прямого участия в политической борьбе: в описываемой им стране политики его типа востребованы явным меньшинством, а потому обречены на поражение. Шансы у них могут появиться лишь тогда, когда от 60% удастся оттянуть хотя бы 20%. Ходорковский предлагает сделать это путем просвещения, образования, общественной деятельности.

Так или иначе, обозначенная им проблема действительно серьезна. Она заключается не в том, что большинство готово проголосовать за Путина или за политика его типа, то есть популиста левых взглядов, приверженца идеи «большого государства», а в том, что повестки дня путинского большинства и критиков власти могут попросту не соприкасаться друг с другом. В результате можно ответить на вопрос о том, кто участвовал в выборах и кто в них победил, но крайне сложно определить, что стало их смысловым ядром, центральной темой, относительно которой, собственно, граждане и определялись с выбором.

Предположим, различные электоральные группы в одной стране озабочены темой безработицы. В этой ситуации одна политическая сила предлагает государству создавать рабочие места и стимулировать бизнес за счет бюджетных инвестиций. Другая сила, напротив, считает, что государство должно максимально самоустраниться, создать комфортные условия для предпринимателей, в результате чего рынок решит проблему самостоятельно. Две силы сталкиваются на выборах. Происходит конкуренция левого и правого вариантов решения проблемы, но в рамках единой повестки дня, когда общество, участвующее в выборах, понимает, о чем идет спор.

Иная ситуация складывается, когда одна сила и стоящая за ней электоральная группа утверждают, что кризис и безработица имеют место и крайне важны, а другая сила и ее избиратели (допустим, их большинство) все это игнорируют. В этом случае выбирается не способ решения конкретной проблемы, пусть даже основанный на конкретной, сложившейся идеологии, а картина действительности. Именно это и происходит в России, а вместо безработицы в уравнение можно поставить любую переменную: отсутствие экономического роста, свободу предпринимательства, качество образования и здравоохранения и т.д.

Путин – хозяин поля. Он говорит со своим левым электоратом левым языком на левые темы, и если кто-то желает с ним конкурировать, то ему тоже приходится говорить примерно с теми же людьми, примерно о том же, а риторику дополнительно заострять. И это уже не борьба концептуальных предложений, а тендер за право тех или иных политиков реализовывать левый запрос.

В России одна из конкурентных идей (левая идея «большого государства») практически полностью совпадает с политической повесткой дня. Борьба в этих рамках – это переход на личности: «он ворует, а я нет», «он продался олигархам, а я с народом». Меньшинство, таким образом, может и дальше беспокоиться о ВВП, инфляции и спаде производства, но добиваться изменений политическими средствами оно не может.